— Не смешно, Доминик.
— Тогда как, любовь моя, скажи на милость, ты собралась выяснить всё сама?
— Я ещё не продумала все детали.
— Да что ты говоришь? — сказал он, изобразив удивление.
Я бросила на него сердитый взгляд, переминаясь с ноги на ногу.
— Если ты перестанешь упрямиться, то поймешь, что я — решение твоей проблемы. Я могу помочь тебе, ангел.
— Помочь мне или помочь себе? — Скрестив руки на груди, я осмелилась шагнуть вперед. — Готова поспорить, ты умираешь от желания укусить меня еще раз. Можешь сразу забыть об этом, приятель! Этому не бывать.
Его губы дрогнули в улыбке.
— Мне не нужно кусать тебя, чтобы насладиться твоей кровью, чертовка. Есть и другие способы, — напомнил он.
Кажется, в чем-то он был прав. Но ни за что не доставлю ему удовольствие, признав это вслух.
— Можем сделать все в лучших традициях целомудрия и исключительно научным путем.
Я закусила губу, обдумывая его предложение.
— Надеюсь, ты не выберешь такой вариант, — сказал он, уставившись на мои губы, поглощенный их движениями.
Я прекратила закусывать губу и прищурилась на него. Я уже видела у него такой взгляд — перед тем как он укусил меня.
— Ты хоть раз можешь поговорить со мной, не думая о еде?
— Еда интересует меня в последнюю очередь. — Его ленивая кривая ухмылка точно сказала мне в какую степь ушли его мысли.
— Даже не знаю, что хуже.
— И то, и другое доставляет одинаковое удовольствие, ангел.
У меня вспыхнули щеки от прилившей к лицу крови.
— Я буду рад тебе в любое время, так что приходи. А моё предложение помочь остаётся в силе.
— Конечно. — Я тряхнула головой, чтобы собраться с мыслями. — Мне нужно подумать, — сказала я и быстро исправилась: — О твоем предложении помочь всё выяснить! А не о другом, естественно. — Я снова покраснела.
— Да, естественно, — повторил он, и на его губах появилась знакомая ухмылка. — Выбор за тобой, ангел. Но я надеюсь, что выберешь ты правильно. Тебе бы следовало знать всю правду о себе, — сказал он и посмотрел через мое плечо, нахмурившись. — Я больше, чем просто хочу помочь тебе.
— Помочь ей с чем?
Я подпрыгнула от неожиданности. Прижав руку к бешено бьющемуся сердцу, я обернулась и обнаружила Габриэля, идущего к нам. Он был одет в, привычные ему, темные джинсы, черную кожаную куртку и шел всё с тем же нахмуренным видом.
Дерьмо.
— Габриэль! Привет. Вау. А ты откуда идешь? — спросила я, надеясь, что мой вопрос отвлечет его внимание.
Он сжал губы в линию.
— Что происходит? — спросил он, по лицу можно было прочесть его настороженность.
— Мы тут болтаем о поисковом периметре. Доминик предложил разделить каждому по сектору, — сказала я, вскидывая руку, будто это помогло бы мне показать, что я не лгу.
Взгляд Габриэля стал ледяным, когда он сосредоточился на своём сводной брате.
— Что за чертовщину ты тут задумал, Доминик?
— Что ты имеешь в виду, братишка?
— Ты знаешь, что я имею в виду, — отрезал Габриэль. Его голос был таким же холодным, спокойным и собранным, как и он сам.
— Ничего я не задумал. Я лишь предложил свою помощь.
Он смотрел то на меня, то на Доминика, как будто застукал нас за какой-то детской шалостью.
— Что ты делаешь здесь, с ним?
— Ничего, — сказала я, взвизгнув. — Он просто помогает мне.
Габриэль презрительно усмехнулся.
— Мы оба отлично знаем, что Доминик никому кроме себя не помогает. — Он сверлил меня взглядом. — Ему нельзя доверять, Джемма. Ты и сама понимаешь.
— Вообще-то можно, — ответил Доминик, ухмыляясь. Он, очевидно, очень старался провоцировать своего брата, искренне наслаждаясь процессом. — На самом деле это тебе нельзя доверять.
Габриэль сжал челюсти и сомкнул пальцы в кулаки. Он походил на вулкан, который готовился, вот-вот извергнутся.
— Он просто хочет разозлить тебя, — сказала я, сжимая его руку. — Не слушай его.
Он посмотрел на меня и нахмурился.
— Не знаю, чем он пудрит тебе мозги, но не будь доверчивой. Доминик — лжец, и всегда им был.
— Я знаю, — буркнула я.
— Он угрожает тебе?
— Нет, конечно же, нет. Мы просто пытаемся найти Тейлор.
— Понял? Этот милый ротик тебе только что всё объяснил, — сказал Доминик самодовольно. — А сейчас ступай, братец.
— Не мог бы ты просто заткнуться? — не выдержала я, оглянувшись на Доминика. Он делал все только в сто раз хуже, и мне очень хотелось выписать ему затрещину.