Но что скажет Трапп, когда узнает, что она сделала с его любимым адъютантом?
А что он скажет, когда узнает, что его любимый адъютант сделал с ней?
Чертов генерал, как не вовремя он решил заняться своей работой!
— Капитан Свон останется с вами, — сказал Розвелл, — если вам что-то будет нужно, он всегда знает, где меня найти. Ну или вы можете попросить о помощи любого нищего, которого встретите на улице.
Помимо воли Гиацинта рассмеялась.
Почему все эти люди были так уверены, что ей обязательно понадобится чья-то помощь?
— Пришлите ко мне Эухению, — распорядилась она и снова улыбнулась. — Как там поживает моя подруга Люси Смолл?
— Трапп вам велел держаться от неё подальше, — немедленно возмутился Розвелл.
Господи, он что, всей столице инструкции оставил?
40
Не успев въехать в столицу, Гиацинта нарушила сразу два совета Траппа: вернулась в особняк Стетфилдов, к Шарлю, и тут же написала письмо старику Бронксу с просьбой навестить её как можно скорее. «К сожалению, — писала она, — мое состояние здоровья не позволяет мне подняться с кровати».
И это было правдой, нога болела, а рана от пули на плече все время кровила и очень плохо заживала.
Перепуганный до смерти Шарль немедленно послал за доктором, но первой появилась Эухения, молча оглядела Гиацинту и также молча ушла, чтобы вернуться через несколько часов с отваром из резко пахнущих трав.
Следующие несколько недель она довольно часто появлялась из ниоткуда, вливала в Гиацинту гадкое питье и опять исчезала.
Доктор выразил резкое неодобрение тому, что госпожа Де Ла Круа-Минор-Стетфилд-Крауч проделала такой путь в столь плачевном состоянии, заново перевязал её и категорически запретил вставать на ноги, если она не хочет остаться хромой до конца жизни.
Шарль держался отстраненно, не задавал вопросов и не приставал со своей любовью, что вполне устраивало Гиацинту. Он её и в прежние времена изрядно раздражал, а сейчас просто выводил из себя, но возвращаться в пустой дом, где они с Траппом трое суток не покидали спальню, было выше её сил.
Питер Свон, ни у кого не спрашивая разрешения, занял комнату напротив, и Гиацинта всерьез задумалась, был ли он приставлен к ней, чтобы её охранять, или чтобы за ней следить. Но с этим она позже разберется, пока есть люди, желающие получить архивы Крауча, Свон приходится весьма кстати. По крайней мере, больше её не беспокоили.
Старик Бронкс прибыл вечером, демонстрируя неудовольствие и брюзжа больше обычного.
— По-вашему, — сердито спросил он, устраиваясь в кресле как можно дальше от неё, — у меня так мало дел и так много сил, чтобы наносить визиты таким женщинам, как вы?
«Таких женщин» она пропустила мимо ушей, задорно улыбнувшись в ответ.
— И вот вы здесь, — пропела Гиацинта, расправляя складки одеяла вокруг себя.
— Стариковское любопытство.
— Сильно вас прижало, верно?
— Да не трогали мы эту Линд, — рассвирепел Бронкс, — мы же не такие идиоты! Сразу было понятно, что этот дурак на троне заподозрит нас в первую очередь… Неважно. Чего именно вы от меня хотите?
— Хочу вернуться к разговору о браке с вашим внуком.
— С этим паршивым мальчишкой? Сейчас? — Бронкс подался вперед, сверля Гиацинту мелкими злобными глазками. — В тот самый момент, когда мы слабы, как никогда?
— Мое врожденное благородство и бескорыстие не позволяют мне поступить иначе, — улыбнулась Гиацинта.
Бронкс каркающе расхохотался и задумался.
— И чего вы хотите в ответ?
«Мести», — могла бы она ответить ему.
Сейчас Найджел слишком напуган и виноват, чтобы посметь отказаться.
Что может быть хуже, чем связать себя до конца жизни с женщиной, которую ты ненавидишь? Уж она-то сумеет заставить паршивца страдать до конца его дней!
— Я позже выставлю вам счет, — уклонилась от ответа Гиацинта, — если, конечно, вы переживете королевский гнев.
— По рукам, — медленно согласился Бронкс. — Найджел на днях отправляется к Траппу, но как только вернется…
— Вы не поняли, — перебила его Гиацинта, — я собираюсь выйти за него замуж до того, как он уедет на войну.
Старик дернул головой, явно удивленный таким поворотом дел.
— Вам есть куда торопиться? — с явным намеком спросил он.
— Кто знает, — рассеянно отозвалась она. — Возможно, я не могу побороть свою трепетную нежность к вашему внуку.
— Ну-ну, — прокряхтел Бронкс насмешливо. — Уж не знаю, для чего вам понадобился этот никчемный мальчишка, но можете забирать его с потрохами.