Семен ответил утвердительно на предложение пойти на каток, так что после школы я заехала домой переодеться, захватила толстовку и поехала к папе на работу. Взяла билеты, немножко у него там посидела и после поехала сразу к катку. Парень уже ждал там, в кои-то веки без своего рюкзака.
Мы подобрали коньки, плотнее их зашнуровали, толстовка заняла свое законное место на плечах владельца.
— Ты умеешь кататься? — нервно глядя на выходящих на лед людей, я покрепче вцепилась в бортик.
— Немного, — придерживаясь за бортик, я очень осторожно поставила одну ногу на лед. Вроде бы, стою, ладно. Поставив и вторую, я чуть-чуть оттащила себя вдоль бортика, чтобы не стоять посреди прохода и вздохнула. Ладно, не так уж и страшно. Стояла я, вроде, ровно, но вдруг коньки поехали, я вцепилась в бортик еще сильнее, понимая, что сейчас шарахнусь копчиком, но рука спасителя обхватила меня поперек живота и удержала в вертикальном положении, — эй, коньки боятся тебя больше, чем ты их.
Я хотела бы засмеяться, но ком стоял в горле. Я всей спиной прижималась к его торсу, сильная рука сжимала мою талию, я даже чувствовала, как его бедро касается моего.
— Наверное, надо было пойти в другое место, — сглотнув, я на секунду прикрыла глаза, сосредотачиваясь на жестком ребре бортика, впивающемся мне в ладонь.
— Да ладно, это не так трудно, — отпустив и объехав меня, Семен протянул руки, — делай ногами елочку.
Ухватившись за его ладони, я конвульсивно в них вцепилась, когда он поехал спиной вперед и потащил меня за собой. Елочку, да? Стоило только мне попытаться шевельнуть правой ногой, коньки уехали из-под меня назад, и я точно разбила бы коленки, если бы парень не подхватил меня одной рукой, другой успев ухватиться за ограждение.
Придерживаясь за его плечи, я выпрямилась, стараясь не поднимать взгляд на его лицо, которое сейчас вообще почему так близко.
— Расслабь немного ноги, — негромко посоветовал Семен, но от себя не отпускал. Почему вообще тут так жарко, а? Это же каток! — и давай им сгибаться.
Все же немного отодвинувшись, он крепко ухватил меня за локоть, видимо, чтобы было удобнее ловить. Но совет немного расслабиться оказался действенным, я смогла проехать целый метр, а может даже и больше. Правда, это не помешало мне шлепнуться на задницу сразу же, как только Семен меня отпустил. Он смеялся, помогая мне подняться, тихо мягко смеялся и покачивал головой. Надо же. Хорошо хоть, что не больно ударилась.
Во время одного из последующих падений я умудрилась ударить парня по ноге, он тоже завалился. Смеясь, мы сидели на льду, потирали ушибленные места, и мне как-то вообще не хотелось вставать. Но пришлось, чтобы не отморозить кое-что.
Упав еще раз, я пребольно ударилась локтем, так, что аж электричество по всей руке и слезы на глазах. Придерживая меня за талию, Семен помог мне доехать до выхода, усадил на лавочку. В принципе, осталось десять минут, так что ну его, это катание. Хорошо хоть, что телефон я оставила в шкафчике вместе с рюкзаком парня, а то точно расколотила бы.
Рука плохо разгибалась, но, кажется, все было целым. Молодой человек помог мне распутать шнурки коньков, обуться я сумела и сама. Он предложил погреться кофе в небольшом кафетерии, я не без удовольствия согласилась. Усадив меня за столик, он сходил за кофе и притащил еще клаб-сэндвичи с картошкой-фри.
Когда позвонила мама, я встала и вышла в коридор, чтобы не быть невежей, которая болтает и мешает людям вокруг. Отчиталась, что все хорошо, но ударилась локтем, пообещала по пути купить молока и вернулась к парню. Своему парню, да? Аж не верится! По пути открыла беседу класса, куда меня уже давно добавили, и недовольно поджала губы. Видимо, кому-то из наших одноклассников тоже достались билеты, потому что они выложили фотку, где мы сидим на льду и смеемся, все еще держась за руки после недавней попытки покататься, и ехидно комментировали, а-ля “Джейн и ее Тарзан”, а то и похуже.
Не зарегистрированный или просто не желающий участвовать в этой стороне жизни класса Семен приподнял брови в немом вопросе, видимо, заметив, что я уже не так весела. Я просто дала ему телефон, чтобы он прочитал.
— Напрягает? — спокойно спросил он.
И почему я почти уверена, что, если отвечу утвердительно, он сделает все, чтобы больше не напрягало? Скорее всего, отвалит от меня насовсем. Но я же этого не хочу! И не такой уж он страшный, как они тут описывают. Да и внутренний мир у него просто невероятный, так что пошли они все.
— Нет, просто идиоты одни вокруг, — взяв назад свой телефон, я скачала эту фотографию и поставила ее себе на аватарку, — пошли они все, — как-то невесело усмехнувшись, Семен протянул руку через столик и осторожно коснулся пальцев моей пострадавшей руки, — кстати, как дела с тригонометрией?
Вложив свою ладонь в его, я другой рукой подперла подбородок.
— Я решал, — чуть улыбнулся он, поглаживая мои костяшки, — почти все получилось, перед контрольной еще порешаю.
Кивнув, я взяла свой стаканчик с кофе. Действительно, чихать мне с высокой елки на всех этих людишек.
В автобусе в теплой ветровке, которую я надела для катка, было жарко, так что я повязала ее на пояс. Вечер, народу много, так что пришлось ехать стоя. Семен затолкал меня в удобный уголок между поручнями, сам стоял рядом, держась одной рукой. Я старалась не сильно залипать на его жилистое предплечье и периодически напрягающийся бицепс, но разговаривать в гуще людей было неудобно, так что мы ехали практически молча.
— Это откуда? — рукав чуть задрался, так что он смог увидеть заживающую глубокую царапину недельной давности через все запястье.
— Кошак, — вздохнув, я покачнулась, когда автобус довольно резко притормозил, — обычно он нормально себя ведет, но иногда, если настроение плохое, всех царапает.
— Мудак, — буркнул парень, мягко проводя по царапине подушечкой пальца.
У меня даже дыхание перехватило от какой-то нежности этого жеста. Если сегодня он меня опять поцелует в щечку, я за себя не отвечаю.
Нет, не в щечку. Он поцеловал меня осторожно, ласково. Поднявшись на носочки, я приложила ладонь к его щеке, прижимаясь к жесткой груди.
— Ты опять замерзла? — пробормотал парень, подаваясь к моей руке и прикрывая глаза.
— Не совсем, — коснувшись его губ, я нарвалась на совсем другой поцелуй.
Горячий язык властно скользнул в мой рот, я вцепилась одной рукой в край его толстовки, чтобы устоять на дрожащих ногах.
— Завтра в кино? — с хрипотцой шепнул Семен.
— Угу, — я потянулась еще целоваться, потому что, блять, я так долго об этом мечтала, так долго фантазировала, как это будет, а теперь вот оно, здесь и сейчас!
— Вы еще потрахайтесь здесь! — негодующий оклик заставил нас отпрянуть друг от друга.
Недружелюбно зыркнув из-под бровей на женщину лет пятидесяти, парень чмокнул меня в уголок губ и ушел. Никакие вредные тетки не могут испортить мне настроение! Я чувствовала себя легкой, как бабочка. Поднявшись домой, я стащила кеды, не развязывая, и уже искала взглядом кота, вешая ветровку на крючок.
— А где молоко? — со смехом поинтересовалась мама.