— А почему не пахнет? — с долей разочарования поинтересовался он, снимая куртку.
— Я только начала, пешком шла, — вернувшись на кухню, я снова взялась за нож. Раз уж сегодня невольно вспомнилась его работа, я решила спросить. Интересно же, хоть и страшновато, — расскажешь, как ты стал работать… Где работаешь?
— Тебе с начала? — спокойно уточнил он, ополаскивая руки. Я кивнула. — Только не перебивай и не поворачивайся, — принимая условия, я пожала плечами. Наверное, неприятно об этом говорить, — все началось, когда мне было десять, и моя мамаша, работая проституткой, к списку своих заболеваний прибавила алкоголизм, — прижав ладонь ко рту, я зажмурилась, — и без того слабая забота исчезла, я пошел искать работу. В магазинах помогал с разгрузкой, лет с тринадцати пошел уже в нормальные грузчики. Когда было четырнадцать, она подсела на иглу. Ходил, искал ее по притонам, притаскивал домой, отбирал деньги, чтобы не на что было, но у нее всегда была с собой валюта, которая между ног, — сглотнув, я положила нож и тяжело облокотилась на тумбу. Даже представить себе толком не могу, чтобы ребенок проходил через такое, — встретил там нынешнего босса, он мне предложил сделку. Я учусь водить, стрелять, работать, потихоньку подрабатываю курьером, а взамен буду обеспечен работой, если проявлю преданность хозяину, и больше никто в городе не продаст моей матери наркоту, — теперь я понимаю, почему он такой взрослый, почему редко улыбается, — с тех пор я подменяю основного курьера, как видишь, отремонтировал уже половину хаты, откладываю на машину и продолжение ремонта. И не чувствую себя виноватым.
Он подошел, обнял меня, и я спрятала лицо у него на груди, пытаясь перестать реветь. Да уж, теперь я понимаю, что значит “жизнь заставила”. Как вообще такое можно пережить?
— Прости, — шмыгнув носом, я отстранилась, — не нужно было спрашивать.
Он так спокойно и без эмоций это рассказывал, но ему же не может не быть плохо от таких воспоминаний!
— Глупости, сама только расстроилась, — поцеловав меня в скулу, Сёма уткнулся лбом мне в плечо, неудобно сутулясь, — не бросай меня, пожалуйста. Еще хоть немного, — едва я открыла рот, он уже продолжил, глухо, тихо, дрожа всем телом, — до лета или пока не уедешь, пожалуйста. Со мной никогда не было столько хорошего, сколько дала ты.
— Я не собираюсь, — гладя его по затылку и шее, я поджала губы, стараясь не разреветься еще сильнее.
— Я люблю тебя, — хрипло признался парень, вжимаясь в меня крепче.
— Я тоже тебя люблю, — всхлипнула я.
Просто не понимаю, как он мог остаться таким добрым после всего этого. Он подкармливает уличных кошек, господи, как после такого в жизни?
— Кажется, у нас будет очень соленый борщ, — пробормотал Сёма, чуть отстраняясь и большим пальцем стирая очередную слезу.
Улыбнувшись, я обняла его покрепче, глубоко вздохнула и, уже взяв себя в руки, пошла в ванную, чтобы смыть наверняка потекшую тушь. Я в жизни никогда не сталкивалась с преступностью, у меня чудесная дружная семья, хоть кот и засранец. У отца всегда была хорошая зарплата, мама работает в свое удовольствие. Моя жизнь просто райская в сравнении с тем, через что прошел Семен. Да чтоб я еще раз на родителей обиделась!
Вернувшись на кухню, я продолжила готовить. Мне не очень хотелось что-то говорить, а еще очень хотелось вернуться в прошлое и заткнуть себе рот сырой картофелиной перед тем вопросом.
— Кстати, насчет поступления, — сидя за столом, парень откинулся на спинку стула и вытянул ноги, — почему не в Москву?
— Ну я хочу тут, чего пристали, — через силу улыбнувшись, я помешала бульон и сняла пенку.
— Твоим мозгам нужно достойное применение, — с назидательными нотками выдал Семен, — а я могу и подождать.
— Вот как, — закончив с картошкой, я повернулась к нему и подошла поближе, давая прижаться щекой к животу.
— Я буду ждать тебя, как ебучая псина, если ты скажешь, — жмурясь, Сёма сильнее сжал руки на моей талии, — я бы ездил к тебе каждые выходные, но привязан здесь работой навсегда, понимаешь? С этим курьерством я и так уже прыгнул выше своей головы, еще выше вряд ли прыгну. Платят хорошо, а статуса ноль, — я поджала губы, когда его пальцы больно вдавились в бок, — я хочу, чтобы у тебя все было хорошо.
— Забегаешь далеко вперед, — усмехнувшись, я наклонилась, лишь бы только он ослабил хватку, и поцеловала его в лоб, — так вот на одних мечтах и дойдешь до того, что придется содержать меня, пока я вожусь с первоклашками.
— Я бы содержал тебя даже если бы ты возилась дома с нашими детьми, — улыбнулся он и вдруг нахмурился, — все, теперь я хочу туда, — я приподняла бровь, и он уточнил: — в будущее, где мне надо содержать тебя и детей.
Рассмеявшись, я прошлась ладонью по его макушке и вернулась к готовке.
Новый год я хотела его пригласить отметить с нами, но Сёма отказался. Сказал, что не хочет испортить праздник резким уходом на работу посреди веселья. Зато подарок подарил такой, что я его чуть не придушила ленточкой от коробки.
— Зачем мне шестизначная зарплата, если я не могу купить тебе хороший подарок? — смеялся он, покорно наклоняя голову, чтобы мне было удобнее душить. — На твой телефон уже смотреть жалко.
Пришлось принять. Не то чтобы мне очень хотелось отказаться, но все равно было неловко. Родители тоже решили выебнуться, подарили планшет. Да, приятно, но я не умею не стесняться принимать дорогие подарки!
На четырнадцатое февраля, восьмое марта и мой день рождения история повторилась. Как бы я ни просила дарить что-нибудь символичное и чисто символическое, он дарил мне классные, но кошмарно дорогие вещи. Кажется, мне придется к этому привыкнуть.
На вручении аттестатов состоялось знакомство моих родителей и моего парня. Он за последние пару лет существенно подтянул свои знания и отметки, аттестат получил без троек даже. Представлять пришлось их друг другу из-за двух здоровых букетов роз, которые я с трудом держала. Ох уж эти мужчины! Но нельзя сказать, что я не рада, да. Вроде бы, все всем понравились, но теперь уже они втроем начали промывать мне мозги насчет поступления в Москву. Объединились на мою голову…
Когда я принципиально подала документы сразу вместе с оригиналом аттестата только в местный пед, Сёма посмотрел на меня так, как смотрел последний раз, когда застал в минус десять без шапки. А я ее тогда просто потеряла! И точно таким же тоном, которым обещал мне пришить ее к ушам, предложил переехать к нему.
— Так сразу? — я все еще опасалась получить словесных люлей, так что держалась подальше.
— К осени со второй комнатой закончу и переезжай, — с уже более спокойным лицом пожав плечами, он тяжело вздохнул, — можно начинать проект детской в третьей комнате.
— Так сра-азу? — возмутилась я.
— На всякий случай, — успокаивающе погладив меня по голове, Семен прижался губами к моему виску, — я рад, что ты никуда не едешь, дурында.
— Сам такой, — счастливо сопя ему в плечо, я довольно зажмурилась.
Я уверена, он из кожи вывернется, чтобы у нас с ним все было хорошо, я тоже очень постараюсь создать уют и такую счастливую семью, какой еще свет не видывал.