— Должно быть, симпатичный парень, этот ваш Пол, — сказал старик, и сейчас впервые на лице его появилось выражение ума и живой заинтересованности. Он улыбнулся, и улыбка вышла искренней и дружелюбной. — Ей-богу, я бы не против с ним познакомиться.
35
И снова лил дождь. Пол в душе похвалил себя за сообразительность: отправляясь на "дежурство", он в последний момент отказался от мотоцикла Мака. Воспользоваться своей собственной машиной он не мог, "геральд" был слишком хорошо известен Бултону и его людям, да и Кима он не раз подвозил. Пол одолжил у Кристины ее "ситроен", однако вскоре вынужден был раскаяться. Мотор у машины был слабый, скорости на нем на разовьешь, зато марка — во всяком случае, по эту сторону Канала — приметная. Конечно, надо бы взять на прокат автомобиль с сильным мотором, годный для преследования, но, как знать, сколько еще продлится выслеживание, а с деньгами у него и без того туговато.
Утром, по счастью, все обошлось благополучно. Пол отстал от Кима так здорово, что даже не видел "остин" сопровождения, но он знал, куда издатель направляется, и надеялся, что, если по дороге начнется заварушка, он вовремя подоспеет к месту происшествия. Однако никакого происшествия не случилось. Ким без приключений добрался до издательства и погрузился в работу. Какое-то время Пол околачивался на улице, неподалеку от конторы Кима, а затем решил снова проделать весь путь и попытаться прикинуть, какой участок выбрал бы для нападения он сам, доведись ему быть на месте гангстеров.
Пол ехал медленно — попробуй разгонись на этом драндулете! — и внимательно изучал все естественные препятствия. Поворот, мост, сужающаяся дорога... ни одно из этих мест не казалось ему подходящим. Такой развилки, где было совершено похищение Эшфорда, не попадалось. Доехав до дома Безила Кима, Пол с разочароваием повернул обратно. Хочешь не хочешь, а надо признать, что в организации похищений он не смыслит, его готовили к другой профессии. Встречались совсем безлюдные участки пути, и тут — если следовать здравой крестьянской логике — можно было рискнуть напасть, однако все эти участки были прямые, без развилок, и, если кто-то увидел бы разыгравшуюся сцену хотя бы издали, похитителям было бы нелегко скрыться. В одном месте дорога круто сворачивала, но у поворота стоял дом; засада могла привлечь внимание какого-нибудь любителя поглазеть в окно, и тот, по всей вероятности, сообщил бы в полицию. Нет, этот вариант тоже не годится.
Ну а все же, как поступил бы сам Пол? Нападать по дороге на машину Кима он не стал бы, это совершенно точно. Значит, он либо попытался бы проникнуть к Киму в дом, либо — что казалось проще всего — напал бы на издателя в его собственном офисе. Остановив машину, Пол попробовал восстановить в памяти схему издательских помещений. В кабинет Кима можно попасть лишь через просторную приемную, где сидят секретарши, где всегда многолюдно и шумно. Один из телохранителей, по всей вероятности, занимает пост именно здесь, а значит, у себя в кабинете Ким практически находится в безопасности. Остаются рискованные моменты, когда издатель выходит в уборную или в кафе, чтобы побеседовать с кем-то из посетителей в более доверительной обстановке. Ну и возможны попытки захватить Кима в лифте или на автомобильной стоянке...
Строить подобные предположения — все равно что гадать на кофейной гуще. Полу не остается ничего другого, кроме как следить за Кимом и надеяться, что в критический момент он все же окажется поблизости. Решительно двинувшись в обратный путь, Пол включил радио. Громко взревел джаз. Пол намеренно запустил приемник на полную мощность, чтобы заглушить надсадный вой хилого мотора. Он уже подъезжал к издательству, когда начали передавать последние известия. Пол слушал вполуха. Какое ему дело до переговоров министров иностранных дел, до стычек в районе Персидского залива, когда мысли поглощены собственными военными действиями с их весьма неопределенным исходом. Он хотел было повернуть рычажок и переключить приемник на другую станцию, когда услышал чудовищную весть. Рука замерла в воздухе, все тело его сковало ужасом. Пол был на волосок от аварии, и лишь в последний момент его спас рефлекс, выработанный за долгие годы водительской практики. Затормозив, он свернул к самому тротуару и здесь дослушал ошеломляющее сообщение.