На мгновение выглянув из-за низких туч, показалось холодное зимнее солнце. Солнечные зайчики заплясали на карте, занимающей полстены, забрались на плакаты, осветили лица ребят.
Бам-м-м… — могучий гром враз зачеркнул зимнюю тишь и сонливость, тряхнув здание училища. Стекла тоненько зазвенели.
— Крупный калибр!
— За Каму снарядики садят.
Удары монотонно повторялись.
Бам-м-м… — рявкает на заводском полигоне пушка. Воздух как бы тяжелеет, наполняясь глухим гудением. Тупорылый снаряд летит над заснеженной Камой.
Бам-м… — звук уже приглушенный, и не поймешь: то ли это сосновый бор возвратил эхо выстрела, то ли вздрогнула земля от врезавшегося в нее снаряда.
Гром пушек напомнил каждому о войне. Но вслух о ней говорить не хотели.
— Интересно, на полигоне по цели пуляют? — спросил Сережа.
— Смотря из каких пушек, — ответил Борис. Он недаром считался «потомственным пушкарем». Отец его и дед — кадровые рабочие Мотовилихинского завода. Из сработанных ими пушек в гражданскую беляков громили. Борис мечтал стать артиллерийским офицером. Война началась раньше, чем он вырос. Отец ушел на фронт, а сыну наказал заменить его на заводе. Вот и пошел Борька после седьмого класса в ФЗУ.
В класс вошел мастер. Все встали.
Павел Александрович начал без предисловий:
— Сейчас, товарищи, я сдал начальнику училища список тех, кто завтра пойдет в завод. Должен сказать, что еще не все из вас правильно понимают меру личной ответственности за порученное дело. Я говорю не только о дисциплине, хотя она имеет важное значение, особенно сейчас, в военное время…
Бам-м-м… — громыхнула на заводском полигоне гаубица.
— Я хочу, друзья, чтобы вы ни в делах, ни в поступках не роняли честь рабочего человека. Один из вас сегодня хвастался, что полторы нормы дал! А за счет чего? Заготовку на наждаке ободрал, труд себе облегчил. Но ведь металл-то раскалился, значит, структура изменилась, и может появиться слабина.
Мастер достал кусок стальной проволоки и попробовал перекусить ее сделанными Аркашей пассатижами. Ничего не получилось. Тогда Павел Александрович взял Женькино изделие. Только хрупнула проволочка!
Борису и Сергею повезло. Их направили в главный сборочный цех. Получив пропуска, оба заважничали, на расспросы ребят о цеховых делах не отвечали, секретничали. После завтрака все получившие пропуска, не дожидаясь строя, спешили в завод. Остальные строились перед зданием фабрики-кухни и топали к заводским проходным — их пропускали по общему списку.
Аркадий с Женькой второй месяц слесарили в деревомодельном цехе. Сперва им пришлось походить в подсобниках. Таскали мусор, вывозили стружку, убирали верстаки. Потом ребятам стали доверять изготовление оснастки для банников. Этих специальных щеток для чистки пушечных стволов требовалось много и разного калибра. Монотонность операций, особенно клепка переходников, выматывала, но ребята не жаловались. Клепка все-таки лучше, чем заплетка щетины. На злосчастной заплетке даже и не знаешь, кто ты по профессии: и слесарь, и портной, и сапожник — все вместе. Руки у ребят постоянно были в ссадинах от проволоки и не уступающей ей по жесткости щетины.
…Дни шли за днями, эшелон за эшелоном уходил на фронт с пушками. Женька и Аркаша по-прежнему делали банники. Но ребятам хотелось дел более заметных, они мечтали работать в главном сборочном. И вот в мае мечта сбылась. Ребята сдали зачеты на разряд, получили пропуска. Женьку и Аркашу приняли на главный конвейер, где уже стажировался Борис.
В половине восьмого могучий рев гудка оповестил о начале смены. Женька занял свое место на сборочном конвейере. Операции, выполняемые им, были не очень сложны, но требовали полной выкладки сил. Женька «обувал» пушки — надевал и крепил литые металлические колеса, ободья которых были покрыты толстым слоем прочной резины. Надо вставить изнутри в ступицу пять болтов и закрепить снаружи пятью гайками. Пять гаек на левое колесо, пять на правое. После этого оставался совсем пустяк: установить рессорный лист и закрепить двумя гайками. А «обутая» гаубица шла дальше — под нагрузку ствола, сдачу прицельной, окончательную проверку работы всех механизмов. Две-три готовые гаубицы цепляли к трактору и везли в южный конец завода, где в маскировочной зелени тополей располагался полигон. А Женька тем временем «обувал» следующую пушку. Он спешил, стараясь не подводить товарищей из своей фронтовой бригады, в которую, кроме него, Бориса и Аркаши, вошли еще трое молодых рабочих.