«Мы теперь «Духовщинские»! Верховный Главнокомандующий объявил нам благодарность. А я представлен к награде медалью «За боевые заслуги». Был ранен в левую руку, но ты, мама, не волнуйся: рана не страшная, скоро заживет, и я снова пойду в бой».
Через пять дней — двадцать пятого сентября — наши войска освободили Смоленск. В уличных схватках Николай был вторично ранен, но остался в строю, отказался уйти в санбат.
Два года ждала многострадальная Белоруссия своих сынов-освободителей. И они пришли.
Успешно наступая на Могилевском направлении, часть приближалась к важному узлу железнодорожных и грунтовых дорог — городу Кричеву. Было ясно, что противник постарается закрепиться на этом участке. Чтобы установить намерения гитлеровцев, требовался «язык».
— Кто возглавит поиск? — Командир полка гвардии подполковник Фирсов выжидающе посмотрел на начальника штаба майора Федоровского.
— Кто? — переадресовал Федоровский вопрос начальнику разведки капитану Веревкину.
— По-моему, самая подходящая кандидатура — сержант Алексеев.
Начальник штаба поддержал:
— Отделение боевое, ребята, как на подбор, один к одному.
С наступлением темноты разведчики вышли на передний край. Пронизывающий ветер хлестал в лицо холодными дождевыми струями.
— Погодка самая подходящая! — пошутил Николай, посматривая на фосфоресцирующие стрелки ручных часов. — Черт ногу сломит.
Неожиданно резанула длинная пулеметная очередь, в небо взвилась осветительная ракета.
Разведчики замерли. «Неужели обнаружены?» — с тревогой подумал Николай. «Нет, стрельба, кажется, случайна», — решил он, когда установилась прежняя тишина и ракета погасла. Выждав еще немного, подал команду:
— За мной!
Разведчики вышли на берег реки. Николай шагнул в воду. Через десяток шагов пришлось пуститься вплавь. Намокший маскхалат сковывал движения.
— Хороша купель! — шепнул Назаров. — Зуб на зуб не попадает.
У развилки дорог обнаружили заброшенный хуторок. Прислушались. Ни звука.
— Видно, всех жителей угнали, — сказал Николай, когда разведчики доложили, что не обнаружили ни одной живой души. — Займем крайнюю хату. Фашисты сюда заглядывать не станут, делать им здесь нечего.
С рассветом дорога на Кричев ожила, и наблюдатели с трудом разбирались в бесконечном потоке машин: шли они с севера на юг, и с юга на север, и к переднему краю, и в тыл. Весь день накапливали разведчики сведения о противнике. В стекла цейссовского бинокля Николай разглядел даже лица фашистов.
Северо-западнее Кричева разведчики засекли огневые позиции минометных батарей, обнаружили скопление танков, артиллерии и пехоты.
Под вечер поток машин схлынул, дорога опустела. Лишь изредка проскочит автомашина или мотоциклист.
— Теперь надо и о «языке» подумать. — И Николай изложил свой план. — После войны сложим хозяевам новую хатенку, а теперь пусть-ка сослужит она нам добрую службу.
Баррикада из бревен перегородила дорогу. Разведчики залегли у обочины.
Из-за поворота вынырнул мотоцикл с коляской.
— Доннер веттер! — заорал мотоциклист, резко тормозя. Он соскочил с сиденья, и тут услышал внушительное:
— Хенде хох!
Забрали у него пакет со срочным донесением. Мотоцикл оттащили с дороги.
— Отличная фрицеловка! — посмеялся Николай.
Не прошло и пяти минут, как показалась машина с зажженными фарами, мчащаяся с большой скоростью в сторону Кричева. Черный «мерседес» с грохотом врезался в баррикаду. Разведчики подбежали к машине. Шофер и сидящий рядом офицер были мертвы. На заднем сиденье стонал гитлеровец.
— Ты-то, гад, нам и нужен! — проговорил Назаров, вытаскивая фашиста из помятой машины.
— Берите аккуратней, — предупредил Николай. — Смотрите, чтобы не подох. Без «языка» приказано не возвращаться.
Забрали портфель, набитый картами и документами, забрали у убитых документы и оружие. Взвалив на плечи полуживого немца, заспешили к переправе.
С ценными трофеями вернулись разведчики.
Вскоре наши войска с боем взяли город Кричев.
Отчаянной была схватка за железнодорожный мост через реку Березину. Мост усиленно охраняли. Но Алексеев со своими разведчиками под огнем противника ворвался на него и завязал бой с фашистами. Николай истребил пятерых гитлеровцев, а двенадцать вражеских солдат сдались в плен его отделению.