Если бы все это Вовка сказал вслух, приятели его ответили бы ему:
— Да ведь не один ты такой! Кто знает, сколько вас, пустяков, то есть зайцев, развелось? Может, сотни, может, тысячи, может, десятки тысяч? Миллионы вас, может, бесплатно на всех видах городского транспорта, кроме такси, конечно, катается?! Да и не и этом дело. Не в этих трех несчастных копейках. Даром ездить нечестно. Стыдно ездить даром. Ведь ты же государство обманываешь. Хоть на три копейки, да обманываешь.
И если бы все это услышал Вовка, он бы сказал:
— Не смешите вы меня, а то у меня от смеха животик лопнет. Я ведь эти три несчастные копейки не себе беру. Я же их государству отдаю. Я на них мороженое покупаю. А кому деньги за мороженое идут? Да государству! Нет, нет, уважаемые товарищи, соображать надо, головой работать надо!
Правда, однажды Вовка все-таки ненадолго призадумался над своим безбилетным поведением. Совсем ненадолго призадумался, минуты так на четыре с несколькими секундами. Но призадумался он не над тем, что нечестно поступает, а над тем, как бы ему от прозвища избавиться.
Самый простой, самый нормальный способ от прозвища избавиться — это перестать ездить зайцем. Но такое Вовке даже и в голову не пришло.
Придумал он очень хитрый выход из положения, до того, как ему казалось, хитрый, что Вовка от радости, от восхищения своим умом чуть не закричал на всю улицу во все горло:
— Зайцы-то тоже, между прочим, кой-чего соображают! И не дармоезд я, а умный очень! Профессор я! Академик!
И знаете, что этот профессор, академик краснощекий придумал?
Насобирал он использованных абонементов на все виды городского транспорта, кроме такси, конечно, и при каждом удобном, как говорится, случае показывал проколотые компостером талончики приятелям и сокрушенно говорил:
— Вот сколько денег на езду эту самую трачу. Родители мне деньги на мороженое, а я абонементы покупаю. Не люблю даром ездить, неприятно мне это. В кино и то почти совсем не хожу. Все денежки до единой копеечки на абонементы трачу. — И Вовка так громко и так тяжело вздыхал, как будто одиннадцать рублей потерял.
— Куда же это ты так много ездишь?! — поражались приятели.
— Как — куда? — Вовка на некоторое время задумывался, опять вздыхал тяжело и громко и упавшим голосом объяснял: — Так ведь у меня бабушек-то сколько? Две. Дедушек тоже. Теток трое. И дядя один. Сосчитай-ка, сколько получается? Да и в магазин чуть ли не каждый день посылают.
— Но до магазина-то можно пешком прогуляться! — говорят Вовке приятели.
— А зачем пешком-то?! — поражается Вовка. — Для чего же тогда трамваи, троллейбусы, автобусы?! Ведь если все пешком ходить начнут, что тогда получится, а? — Вовка в испуге таращил глаза и продолжал: — Трамвай идет — пустой… Троллейбус — пустой… Автобус — пустой… Кошмар!.. К тому же мне силы беречь, экономить мне силы надо. На футбол. На учебу. И так далее.
Переговорить, переспорить этого профессора, академика краснощекого было невозможно. Шесть человек переспорить мог Вовка, а переговорить — так и всех десятерых, если не больше.
Но вас-то все равно интересует: куда же и зачем Вовка действительно так много ездил?
А никуда.
А низачем.
Просто так.
Так — просто!
Любил Вовка кататься — вот вам и весь ответ. А что? Сядет себе у окошечка и едет себе на здоровье. Иногда и вздремнет немножко, а то и здорово вздремнет. Случалось, что и сон Вовка увидит. Например, будто он зайцем на самолете путешествует. Стюардесса ему нарзан, фруктовку и эскимо предлагает… Тоже бесплатно! Вот благодать! Дома, в кровати, такой сон никогда не увидишь: кровать-то не двигается, а трамвай, хоть и стучит на стыках рельсов, но — движется, вот во сне и кажется, что в самолете ты… Чудеса!
Катается Вовка целыми днями, с трамвая на автобус пересаживается, с автобуса — в троллейбус, из троллейбуса — куда душа желает: хоть в трамвай, хоть в автобус, хоть опять в троллейбус!
Сам себе командир. Сам себе начальник. Жаль только, что во всех видах городского транспорта, даже в такси, нет лежачих мест!
Смотрит Вовка на пешеходов и усмехается. Ведь мало того, что ноги им переставлять приходится, силы на это тратить, здоровье надрывать, еще и на светофоры поглядывать надо. А тут! Ему-то что? Полная безопасность. Полное спокойствие. Полная экономия сил и здоровья. А если ты еще себя профессором и академиком одновременно считаешь, то есть тебе о чем и подумать… Нет, думать все-таки не очень-хочется: в трамвае трясет, а в троллейбусе и автобусе укачивает. Лучше помечтать. Например, о том, что стал ты генералом. На плечах у тебя погоны с золотом, вся грудь в орденах и медалях, на брюках — лампасы. Зайцем ездить тебе нужды нет: у тебя же генеральская машина и шофер за рулем. И катайся ты хоть целый день. Надоест тебе кататься, ты командуешь: