Реконструкция — это непростая работа. Каждый узел надо было испытать, с головой окунуться в такие технические тонкости, что впору профессором становиться. Да у нас так и получалось, когда принялись за дело. Любой рабочий в меру своих возможностей становился конструктором. Каждый инженер с удовольствием, когда надо, брал в руки гаечный ключ и становился рабочим.
Несколько месяцев колдовали над «тройкой». Я не стану, ребята, говорить вам о всех технических подробностях. Но если коротко сказать, то мы, рабочие, как бы поставили старый агрегат на новые колеса.
И вот началась пробная обкатка.
300 метров в минуту — идет бумажная река.
320 метров в минуту. Переживаем! Ничего, не рвется!
350 метров в минуту! Нервы на пределе, но все нормально.
380 метров в минуту. Бесперебойно крутятся валы. Газетная лента стремительно летит на «накат», где, как нитка на катушку, наворачивается на увесистую бобину.
Не передать нашей радости. Наша «тройка» среди всех бумагоделательных машин страны в то время была самая скорая!
Первой на комбинате звание коллектива коммунистического труда было присвоено нашей бригаде.
Мы добились своего. К нам начали приезжать бумажники с других комбинатов — учиться.
— Молодцы, — говорили нам. — Рекорд поставили!
Не знаю, может быть, и закружилась бы у меня голова от похвал, да только не дошло до этого. Сказали мне:
— Получай, Мандыч, задание — будешь осваивать новые скорости.
— Да вы что? — говорю. — Куда ж больше? Мы предела достигли. Ну, метров на тридцать еще подтянем.
— Нет. Придется осваивать машину с проектной скоростью 750 метров в минуту.
Мне показалось, что я ослышался. Но смотрят на меня серьезно. Никто не собирается шутить. И я сказал:
— Ну что ж, я готов!
«Девятка» — называлась следующая моя машина. Не одну бессонную ночь провели мы возле нее. Было чертовски трудно. Иногда, признаюсь, хотелось все бросить и уйти на какие-нибудь легкие хлеба.
А потом подоспела «десятка». И ей нужно было дать самую высокую проектную скорость… Так все время. День за днем. Месяц за месяцем. Год за годом. «Одиннадцатую» сдал. На очереди «двенадцатая»!
Борьба за высокие скорости для нас, работников бумажной промышленности, — это ведь не то, что автомобильные гонки. Больше скорость — выше производительность труда. А это и есть самое главное для того, чтобы мы жили богаче и краше. Выше производительность труда — больше различных товаров, в том числе и бумаги, которую называют «хлебом культуры».
И нашим стараниям и поискам нет конца и края.
Многие мальчишки, друзья моего сына, придут со временем в мой цех. Я хочу дождаться того дня, когда, подтолкнув их вперед, скажу:
— Действуйте, парни! Вам есть над чем поработать. Потому что за одной высотой всегда открывается другая. И этого не надо бояться. Главное — сказать себе: «Ну что ж, я готов!..»