Дима выставил вперед руки, защищаясь от моего напора.
— Хорошо-хорошо. Тогда тебя устроит доля от прибыли?
— Я бы сначала попробовала, работает ли эта штука. А потом бы уже решала.
Дима закатил глаза и картинно повалился в кресло.
— Да, ты не бизнесмен. Договариваться надо на берегу.
— Тридцать процентов, — выпалила я.
— А нет, ошибся. Тебе палец в рот не клади! — расхохотался босс.
— Много?
— Нормально. Принимая во внимание, что мы будем перепроверять уже готовые данные, можно сказать, что бОльшую часть работы вы с отцом уже выполнили.
Он зевнул и посмотрел на часы.
— Ого мы заболтались! Кому-то пора домой и баиньки!
Мы собрались и вышли из пустого офиса вместе. Дима посадил меня в такси и, перед тем как закрыть дверь, порывисто наклонился и неожиданно поцеловал меня в щёку.
— Не думала, что сотня древних бумажек может так тебя расстрогать, — густо покраснев, выдала я.
— Смотря каких бумажек, — широко улыбнулся Дима и закрыл дверь. Такси мягко тронулось с места, а я открыла новости, чтобы немного отвлечься от нахлынувших эмоций. Просмотрев с полусотню новых сообщений, я почувствовала, как краска резко отливает от лица, а руки становятся ледяными и липкими.
На востоке Москвы застрелен нотариус. Киллера ищут. В городе введён план-перехват.
В этот момент таксист резко крутанул руль вправо и свернул в ближайший переулок.
Глава 8
POV Дима
Оставшись на парковке, я наблюдал за отъезжающим такси, а потом вытащил телефон и проверил сообщения. Владимир молчал. Но в данной ситуации отсутствие новостей - уже хорошая новость. Вообще вселенная явно мне благоволила. Сосед Тани оказался бывшим спецназовцем, вынужденно просиживающим штаны из-за матери-инвалида. Естественно, он согласился на такую необременительную подработку. Окна его квартиры на первом этаже мало того, что выходили во двор, так ещё и были прямо рядом с подъездом.
Судя по всему, Стас сегодня не появлялся: видимо, решил взять выходной после двух дней слежки. Да, он явно не был дураком, потому что сразу заметил, что тоже находится под прицелом, и обычно сидел на лавочке около детской площадки, аккурат за кустами сирени. Мудак.
Следуя совету Каратозовой, коим она щедро поделилась в ресторане, я навёл справки, но, к моему сожалению, не нашёл ничего интересного. Станислав Константинович Сафронов производил впечатление оплота стабильности и законопослушности: уже седьмой год сидит в одной компании, занимающейся цифровой безопасностью и, судя по всему, на хорошем счету у начальства, раз ему позволили работать из дома. На учёте в психдиспансере не состоит. Ни судимостей, ни кредитов, как, впрочем, и права на ношение оружия за ним не числится. Мать Стаса - тоже образец постоянства - работает с трудными подростками. Неудивительно, что она "упустила" сына. С такой-то работой.
Моим первым порывом было поговорить с горе-преследователем по-мужски, но я быстро сообразил, что мы имеем дело с психопатом, поэтому подобные "разговоры" могли лишь сподвигнуть мудака потерять остатки мозга и пойти напролом. Оставалось спровоцировать придурка и вызвать огонь на себя, после чего радостно сдать его прямиком в руки следователям. Конечно, не факт, что он сядет, но упечь благоверного в психушку - тоже вариант. И во многом даже лучше, чем просто отправить его на нары.
Но чтобы спровоцировать, нужен достаточно веский повод. А для этого мне надо усилить напор и, наконец, получить то, чего я отчаянно желал уже третий год. Вообще если бы кто-то сказал мне лет пять назад, что я буду ходить вокруг девушки, от одного вида которой у меня отключается всё, кроме естественных инстинктов, я бы первым записал себя в конченные идиоты. Но женатая жизнь меняет очень многое. Что ж, между нами всегда было притяжение. С первой встречи. Мы, как магниты, тянулись друг к другу, в то время как узы брака держали нас, как собак на поводке, не позволяя соприкоснуться. Что нам мешало сейчас? Мне - точно ничего, и я еле сдерживался, чтобы самому не пойти напролом.
Ведь Таня испытывала то же самое. Достаточно было невзначай прикоснуться к ней, чтобы она "плыла". Я убедился в этом в кабинете, когда она упала в обморок, и тогда, у её двери, когда мне пришлось срочно ретироваться, чтобы не прижать её к стене прямо там же, и не поцеловать. Я смотрел на бледные губы и представлял, как беру её за подбородок и впиваюсь в неё. Именно так, потому что этот голод становился невыносимым. Но целовать её без продолжения я опасался - уже представлял, как у меня может снести крышу. Один её запах - не духов, именно её аромат - заставлял пульс скакать туда-сюда, а голову - капитально отключаться. Тупым животным я быть не хотел. Вообще ненавидел это состояние и презирал его. Потеря контроля над башкой - прерогатива быдла. Но с Таней держать самоконтроль становилось невозможным...