А Хирако смеялся, как смеется наглый ребенок, который выкрал из заначки мамы вкусную шоколадку. Нет, я не собираюсь подарить ему легкую победу, ведь я Куросаки Ичиго. Но как сделать так, чтобы это не было пустым звуком? Вот только Шинджи не дал мне подумать и снова понесся на меня при этом орал во все горло:
- Умри подлец!
Странно это слышать от друга. Пусть он и будет мне другом в далеком будущем, но все равно довольно странно. И снова он почти настигает меня, когда опять я услышал этот неприятный звук за спиной. Но ожидаемого продолжения не последовало. Вместо того чтобы почувствовать боль, я услышал звук соприкосновения зампакто, такой пронзительный и крайне приятный. Всяко лучше, чем окропить одежду кровью! Потом укоризненно, словно спицами по стеклу, донеслось из уст моего отца:
- Ты неуч или просто идиот?
Чуть не ляпнул – “извини папа”, но вовремя одумался. Вот был бы конфуз, такой, что даже мое путешествие в прошлое, поблекло по сравнению с изумлением Ишшина. Вместо этого, я чуть слышно произнес в оправдание:
- Он очень силен…
- Не сильнее, чем капитан синигами! - моментально рявкнул отец. – Ты чего ожидал, а?! Думал, что вышел драться с кусками птичьего помета?!
Я сглотнул. Сравнение резало слух, но все же было правдой. Таких умений стоило ожидать от капитанов, но я об этом даже не подумал. Я был уверен в том, что они поймут, как Айзен опасен, и помогут мне его наказать. Ликвидировать этого врага сейчас, чтобы избежать трагедии в будущем.
Но, капитан на то и капитан, чтобы нести на себе роль командира. Для него не просто осознать, руководствуясь словами, что его подчиненный заслуживает смерти. Прежде, чем влезать в этот поединок, нужно было во всех подробностях рассказать все Хирако. Но время ушло и теперь Шинджи и Кенсей стоят в боевой стойке, готовясь к атаке.
- Готовься бить в противоположном направлении, так ты сможешь их задеть и не слишком сильно полагайся на глаза, лучше доверяй чувствам, понимаешь меня парень?
- Я буду стараться капитан, - сухо обронил я и начал готовиться к обороне, что должна была стать в итоге моей контратакой.
- Тогда славно, будем бить одновременно, когда они подойдут достаточно близко, - добавил Ишшин, когда Шинджи и Кенсей сорвались с места.
Я не знаю, но чувство, что разразилось у меня внутри, породило теплоту и осознание того, что я сын своего отца. Когда Хирако и Кенсей приблизились достаточно близко, мы с отцом одновременно, развернулись и выкрикнули:
- Гетсуга Теншоу!
Две дуги ярко-голубого цвета разразились смертоносным перекрестием, что сметало все на своем пути.
Глава шестая
Предвкушение скорой победы — опасная штука. На короткий миг, я поверил в это и позволил себе расслабиться. Ведь я стоял рядом с отцом, поэтому не было абсолютно ничего, что могло бы противостоять нашему грозному дуэту. Наверное, поэтому я едва услышал окрик — «Бушогома», не придал ему особого значения. После него, впереди вспыхнул столп яркого света. Наши с отцом Гетсуги врезались в нечто схожее по силе с ними. Разразился всплеск бушующей реяцу.
— У нас схожие атаки, сменный капитан, — произнес отец, глядя в стену поднимающейся в воздух пыли. — Все это очень странно.
— Просто совпадение, — пожав плечами, произнёс я.
— Может быть и так.
Лишь после того, как ураган из: камня, земли и песка развеяло ветром, стало понятно — в битву вмешалась третья сила. Пока я откашливался и боролся с мелкой галькой, которая норовила заскочить в глаза и нос, передо мной возник силуэт Сюнсуя Кераку. Капитан восьмого отряда расплылся в невинной улыбке, укоризненно качая головой. При появлении Кераку, низ и верх, вернули прежнее положения. Это было хорошо, а то бедный желудок уже выл от недовольства.
— Сегодня такой прекрасный день, сердце так и пляшет в ритме счастья, а вы захотели все это испортить?
От неожиданного заявления Кераку, я хватанул слишком большой объем воздуха, намного больший, чем могли вместить легкие, и залился кашлем. Воздух еще был пропитан пылью, что только усугубило ситуацию. К счастью меня спас отец, вовремя хлопнув по спине своим увесистым кулаком. Если бы не он, то я бы пропустил мимо ушей высказывания Хирако и Кенсея. Два капитана, словно униженные школьники, приблизились к Кераку и стали второпях обвинять меня во всех смертных грехах, какие только возможны. Сюнсуй выслушав мнение пострадавшей стороны, слегка призадумался, при этом невольно зевнул, что вызвало недоумения у обиженных синигами.