— Отлично. — Глок налил себе дорогого вина из стоящей на столе бутылки.
— И последнее. Сколько у тебя осталось «мишек»?
— Две. — Хозяин выпил быстро, стараясь не уронить настроение.
— А было пять. Вот и делай выводы.
— Уже сделал. Можешь помочь?
— Я резервирую оба «охотника» и принимаю их под свое крыло. Сообщи пилотам. Теперь они «Фокстрот» и «Дельта».
— Передам.
— Чуть не забыл. Свяжись с Эрагоном и вели ему выступать со своими людьми на юг.
— Что?! — не понял Глок. — Предлагаешь бросать в бой «Монолит»? Весь клан?!
— Да, — спокойно ответил Сафронов. — Ты собираешься решать проблему восстания или нет?
Глок снял с ремня рацию.
— Свяжи с «Монолитом», — отдал он приказ невидимому радисту.
Они с наемником долго смотрели друг на друга, пока рация издавала тихий треск. Глок первым не выдержал и отвел взгляд.
— Алло, кто это? — послышался напуганный голос.
Хозяин Зоны остолбенел.
— Это Глок! — рявкнул он. — Дай мне Эрагона!
— Его здесь нет, — ответил голос. — Он не вернулся с похода в лабораторию. Я просто дежурный!
Сафрон презрительно улыбнулся, покачав головой.
— С какого еще похода? — не выдержал Глок. — Кто главный? Что там у вас происходит?
— Кто-то стучит в дверь! — сообщил собеседник. Наверняка в клане ведением дежурных смен попросту карали за глупость. — Секунду, я посмотрю. Может, Эрагон вернулся.
— Да какого же дьявола! — Глок снова рухнул в кресло. — Хоть что-то в этом месте работает как следует?
— Это не Эрагон! — продолжал «монолитовец». — Я не знаю, что это! Оно смотрит в окно, прямо на меня! И оно улыбается!
Глок прервал связь и уставился на наемника.
Сафронов встал из-за стола.
— Наверное, тебе нужно дотошнее выбирать союзников, — сказал он, обходя кресло начальника. — Пошли. Я покажу тебе, как решаются такие вопросы.
Глок ошибался. Дежурный «Монолита», находящийся в бункере под Припятью далеко на северо-востоке, тупым не был. И Эрагон никогда не ставил провинившихся в охрану. Просто зрелище в круглом окне бронированной двери, отделявшей последний рубеж базы клана от просторов Припяти, было той каплей, что переполнила чашу самообладания «монолитовца».
Оранжевый шар по ту сторону двери сиял лучезарностью. Он напоминал продукт крайне экспрессивного художника, который от души набросал черной акварелью линии мордашки на правильной сфере. Черты физиономии были такими, что стекло, за которым ждал визитер, казалось выпуклым. Полтергейст смотрел прямо на дежурного, улыбаясь во весь рот. И стучал в дверь — монотонно, настойчиво, явно требуя открыть.
Дежурный попятился, уперся о стол, снеся с него лампу. Круглый пришелец начал бурчать, затем что-то рассказывать. Все сопровождалось выразительной мимикой. Этого вынести «монолитовец» уже не мог. Он ударил по обеим кнопкам, которые следовало использовать в особо опасных случаях. Первая пускала ядовитый газ, подающийся из форсунок по внешнюю сторону двери. Газ обычно использовался, если сталкерам «Монолита» случалось привести за собой незваных гостей: бойцы попросту надевали маски и ждали, пока зеленый дым убьет мутантов. Вторая кнопка выдвигала пулеметы, которые наполняли пространство убийственными очередями. Система стоила денег, но тут Глок не поскупился.
Завыла сирена. Коридор по ту сторону двери наполнился газом, одновременно заговорили орудия. Полтергейст мигом отлетел от входа, заорал, и звуки выстрелов заглохли, словно пулеметы подавились, наткнувшись о некую плотную среду.
Стекло на двери разбилось. Шар утратил всякую форму, прижался к отверстию и просочился сквозь него. Здесь он снова собрался в первоначальный вид — почти. Полтергейст превратился в сгусток чистой, буквально концентрированной энергии, воздух вокруг него потрескивал электричеством. Вокруг него по орбитальным траекториям кружились многочисленные маленькие сферы разного диаметра.
Этого дежурный уже не увидел. Попав под влияние газа, заполнившего собой помещение через разбитую дверь, он почувствовал, как его легкие охватывает пламя. Согнувшись, он упал на колени, горло перехватили спазмы. «Монолитовец» замертво рухнул на бок в позе эмбриона.
Полтергейст сделал несколько кругов по комнате. Кнопки на пульте начали беспорядочно нажиматься сами собой, стул медленно поднялся, перевернулся и прочно стал четырьмя ножками на потолок. Находящийся у стены металлический шкаф, некогда предназначавшийся для хранения особо ценных бумаг, а ныне покрытый дырками от пуль, зашатался, осыпая на пол жестяную труху. Опрокинув его, Апельсин разогрел металл электрическими разрядами, затем попрыгал сверху, уминая шкаф в блин. Подлетев к двери, он сорвал ее с петель и кинул на то место, где раньше стоял злополучный шкаф. Окончательно войдя в раж, полтергейст начал сваливать в кучу все, что только смог найти в комнате, не исключая сорванные со стен плиты и решетки. Затем, как следует утрамбовав весь этот хлам, Апельсин вернулся в «предбанник» базы, где продолжали висеть дымящиеся пулеметы, разогнался и с воплем врезался в образовавшуюся гору. Замкнутое пространство усилило и без того дикий грохот, когда мусор рассыпался по всей поверхности пола.