Это его встряхнуло.
— Что ты уже знаешь? — спросил он.
— Ник заплатил Бретону Фурсту, чтобы ты мог незаметно проникнуть в отель. Он приковал тебя к кровати, потом надел на тебя маску. Фурст позднее освободил тебя.
— Я пошел домой, — сказал он. — Позвонил Нику, желая прогрызть новую дырку в его заднице, но не смог дозвониться. Я потратил большую часть недели, пытаясь с ним связаться. Вскоре узнал об убийстве, а на моем столе появилась фотография: я и Ник в номере «Скайлайта», оба голые. Никакой записки. Только фото. Я рванул к Нику. Решил, что фотография — еще одна из его дурацких шуток, вроде приковывания меня к кровати и исчезновения, но он поклялся, что ничего об этом не знает. И рассказал, как обнаружил сестру.
— После этого ты заявился в гостиницу в поисках трупа Николы?
— Как бы не так! — ответил он. — Если бы я вмешался, кто-нибудь мог узнать про меня и Ника. Поэтому я об этих новостях не распространялся. Но на следующий день мне позвонили домой. Мужской голос. Спросил, нравятся ли моей жене цветные фотографии в рамке. Я в свою очередь спросил незнакомца, что ему надо. Он рассказал про Николу Хорняк и потребовал, чтобы я затребовал ее тело, но прежде позвонил Кардиналу, придумав историю насчет доносчика.
— Что он велел тебе сделать, после того как ты получишь тело Ник?
— Молчать насчет того, что убийство было совершено неделю назад, и вести все так, будто она обычная жертва уголовного преступления. Что я и делал. Спустя несколько дней мне снова позвонили. На этот раз мне было велено поехать к тебе и убедить держаться подальше от Ника. Я знал, что это вызовет у тебя подозрения, но руки у меня были связаны.
— Интересно, какую цель ты преследовал? — поинтересовался я. — Все совершенно бессмысленно.
— Потому что нас подставляли. Я видел это с самого начала. С души воротило, но вынужден был подыгрывать.
— И Аллегро Джинкс… ты ведь послал Фурста его искать? Эта история насчет его матери была чистым враньем?
Кивнув, Гови сказал:
— Однажды утром я нашел в кармане своих штанов записку.
— После обнаруживал еще записки?
Он отрицательно покачал головой:
— Когда вернулся из отпуска и услышал про твою бывшую, я подумал, что кукловоды снова выйдут на меня, но пока ничего.
— Если они снова объявятся, я хочу это знать.
— Не могу ничего гарантировать.
— Тогда я расскажу твоей жене о тебе и Нике.
Кетт с горечью рассмеялся:
— А другая компания все расскажет ей, если я с тобой поделюсь информацией. Куда ни кинь, везде клин. Послушай, Джири, тут действуют отъявленные мерзавцы. И я, как бы тебя ни ненавидел, готов сделать все, чтобы помочь тебе их прищучить. Но мне приходится плыть по ветру. Они пугают меня куда больше, чем ты.
— Ты не тот мужик, Гови, которого полезно иметь на своей стороне, — заметил я.
— А я на это и не претендую, — сказал он и кивнул в сторону двери, явно предлагая мне покинуть кабинет.
— Один последний вопрос. Эллен… есть какие-нибудь ниточки?
Его лицо смягчилось.
— Я ее делом не занимаюсь. Намеренно стараюсь держаться от него подальше. Я даже не прислушиваюсь к сплетням в офисе. Билл наверняка знает больше, чем я.
— Если что-нибудь узнаешь, дашь мне знать?
— Если смогу, — ответил он.
Я ушел. Последнее, что увидел: Кетт положил голову на руки и тихо застонал. В другое время и в другом месте я, возможно, даже посочувствовал бы поганцу.
Руди Зиглер не удивился, увидев меня.
— Входите, — мрачно произнес он и провел меня в гостиную.
Он сел за стол и принялся возиться со своим хрустальным шаром, низко наклонив над ним голову. Прежде чем сесть, я бегло оглядел комнату. Я решил для себя, что начну мягко, не так, как с Ником, но если понадобится — сдерживаться не стану.
— Ты знаешь, почему я здесь? — спросил я.
— Я слышал об Эллен. Мне очень жаль.
— Когда она к тебе пришла, ты знал, что она моя бывшая жена?
— Нет. Она ни разу не упоминала ни о Николе, ни о вас. Я бы так и не узнал, что вы связаны, если бы не увидел ваше имя в новостях.
— Это ты так говоришь.
Он поднял голову:
— Вы полагаете, что я лгу?
— Две твои клиентки попали под нож, причем совершенно одинаково и в одном и том же месте. Совпадение?
— Может быть, — пробормотал он.
Я нацелил на него пистолет:
— Ты в глубоком дерьме, Руди. Говори.
Он закрыл лицо руками и глубоко задышал. Когда снова на меня посмотрел, в глазах его блестели слезы.
— Я никогда не думал, что все зайдет так далеко, — проговорил он, всхлипывая.