Он резко остановился. Я дрожал всем телом, решив, что у меня нет будущего. После нескольких секунд напряженного молчания Кардинал хитро усмехнулся:
— Кончай трястись. Я не собираюсь тебя есть.
— Не могли бы вы дать мне в этом расписку, сэр?
Он усмехнулся шире:
— Ты мне нравишься, Ал. Мы с тобой поладим, если ты не будешь указывать мне, что делать. Я всегда плохо воспринимал приказания, даже в форме вежливого предположения. Я мог бы связаться с Паукаром Вами и сам задать ему соответствующий вопрос. Но не буду. Это было бы надувательством.
— Надувательством кого, сэр, если вы не возражаете против моего вопроса?
— Тебя и меня, Ал. Я пообещал дать тебе шанс заработать себе имя. Не стоит лишать тебя этой возможности, когда ты так хорошо начал.
— Я бы не возражал, — поспешно произнес я.
Кардинал хрипло рассмеялся:
— Я бы и себя надул, лишив прекрасного шоу. Именно драмы такого характера обновляют мою веру в жизнь. Обычные развлечения мне претят. Алкоголь, наркотики, книги, игра, женщины меня не волнуют. Ты знаешь, что заставляет меня двигаться, Ал? Выворачивание людей наизнанку. Я от этого расцветаю.
— Некоторые называют это садизмом.
Потенциально опасный ответ, но Кардинал только фыркнул:
— Садистам нравится наблюдать, как люди страдают или хотя бы отчаянно сопротивляются, перед тем как погибнуть. Идея противостояния между тобой и Паукаром Вами меня завораживает. Если он станет угрожать отнять у тебя жизнь, как ты поступишь — смело выступишь против него или сбежишь?
— Несомненно, сбегу, — ответил я без раздумий.
— Сомневаюсь. — Кардинал улыбнулся. — Именно поэтому я тебя и выбрал. Не из-за того, что знал о возможной причастности Паукара Вами к преступлению в «Скайлайте», — я чувствовал, что ситуация такого рода может развиваться и окажется слишком обременительной для обычного человека. Но для такого, как ты, обладающего решительностью и способностями… Ты можешь попытаться преодолеть все препятствия.
— Решительность и способности? Нет у меня ничего похожего.
— Не занижай цену себе, — заметил он.
Если этот сукин сын хотел, он мог кого угодно привести в бешенство. Как можно спорить с человеком, который не устает тебя хвалить?
Я поинтересовался:
— И что теперь? Я ищу Вами, он меня убивает, вы ищете новый источник развлечения?
— Возможно, — кивнул Кардинал. — Хотя совсем не обязательно, что все пойдет по такому сценарию. Мне думается, ты должен истолковать сомнения в пользу Вами. Если подойдешь к нему дипломатично, ты можешь выйти из этого столкновения без единой царапины. К тому же, если он окажется виновным, я не стану требовать его голову, только доказательства. Если ты в состоянии доказать, что Николу Хорняк убил Паукар Вами, вообще не встречаясь с ним, тем лучше.
— Если я подам официальную просьбу о переводе?..
— Я откажу.
Я нацепил маску храбреца:
— А если вообще уйду…
— Уйдешь из гвардии? — Кардинал погладил свой нос. — Я сильно… разочаруюсь.
— Вы меня накажете?
— Нет. Задамся вопросом, как я мог настолько сильно ошибиться в оценке человека, затем выброшу тебя из головы и оставлю вести жалкую, бесполезную, постыдную пародию на жизнь.
— Кто дал вам право судить меня? — огрызнулся я.
— Никто, — спокойно ответил Кардинал, — я его сам взял. — Я с досадой отвернулся, и он задушевным тоном прибавил: — От этого не я буду в убытке, а ты. Скажи честно, разве не приятно самому распоряжаться собой, следовать собственным инстинктам, добиваться правды?
Я медленно кивнул:
— Мне это понравилось куда больше, чем я предполагал.
— Потому что таково твое предназначение. Не столько вести расследование, сколько шевелить мозгами. Ты одно из тех человеческих существ, кто обладает властью над своей собственной судьбой. Я пытаюсь тебя освободить. Это не главный мой мотив — игра сама по себе меня увлекает, — но это настоящий приз для тебя. Я получаю от этого только забаву. Ты же можешь получить свободу.
Я ухмыльнулся:
— Вы прямо-таки добрый самаритянин.
— Скорее джинн из лампы, — серьезно произнес Кардинал. — Я могу помочь осуществить мечты, но за плату.
— А какова цена? — тут же спросил я.
Он пожал плечами:
— В этом-то и фокус: никогда не знаешь прежде, чем пожелаешь.
— Если буду продолжать, — принялся я рассуждать вслух, — каков должен быть следующий шаг?