— Какой высоты будет эта штука? — спросил я, не отводя глаз от слепого человека в хламиде и недоумевая, что он может делать на строительной площадке.
— Примерно девятьсот футов, — ответил Зиглер.
Я обомлел:
— Черт! Такая огромная статуя? Зачем?
— Внутри она будет пустой, — пояснил Зиглер. — Там будут храниться музейные ценности, ими можно будет любоваться, поднимаясь наверх. Проект статуи предполагает использование солнечных лучей. В голове разместят много зеркал, которые превратят ее в гигантскую световую сферу. Когда статую возведут, вы получите возможность подняться наверх и побывать в помещении настолько светлом, что вам покажется, будто вы находитесь внутри Солнца.
— Это ведь опасно. Такой яркий свет… — Я огляделся в поисках слепца, но тот исчез. — Такой яркий свет может ослепить. — Я нахмурился, покачал головой и показал на краны: — А как их монтировали?
Зиглер пожал плечами:
— Ни малейшего понятия. Прямо удивляюсь, как подумаю об этом.
— Почему вы не спросите у кого-нибудь, кто в курсе?
— Я собираюсь каждый раз, как мне это приходит в голову, но затем снова забываю…
Несколько минут мы не разговаривали. Просто разглядывали возвышающиеся над нами краны и думали каждый о своем. Зиглер, скорее всего, мечтал об инках. Я же думал о символе, вырезанном на спине Ник.
Наконец медиум проговорил:
— Мне нужно уходить. Через час встреча с клиентом. Когда приеду домой, вымоюсь и переоденусь…
Он замолчал и устремил взгляд вдаль. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, куда он смотрит. Затем я тоже увидел. Льющийся с неба поток дождя, напоминающий вертикальную колонну до небес, в сотне футов за статуей.
Зиглер поспешил туда, я последовал за ним.
— Что это? — спросил я на ходу.
— Божий дождь, — выдохнул он. От возбуждения он раскраснелся. — Вы никогда не видели?
— Нет.
— Это редкое явление. Я вижу его всего третий раз.
Мы остановились в непосредственной близости от необыкновенного потока дождя, капли которого казались прямыми серебристыми нитями, уходящими в облака.
— Невероятно, — произнес Зиглер. — Никогда не видел его так близко.
— Действительно странное явление, — согласился я.
Дождь падал стеной, около шести футов в длину и пару футов в толщину. Земля за пределами этого прямоугольника была абсолютно сухой, если не считать пятен от брызг по краям.
— Виллаки верили, что это голос бога Солнца, — просветил меня Зиглер. — Таким способом они с ним связывались.
— Виллаки?
— Древние жрецы инков.
Пока мы смотрели на дождь, слепец в хламиде, которого я заметил ранее, появился откуда-то со стороны. Он встал ближе к дождю, и на его длинном белом одеянии стали расплываться влажные пятна. Очень старый, короткие седые волосы. Слева на подбородке родинка. Голова его слегка покачивалась вперед и назад, и казалось, он не ощущает нашего присутствия.
Я повернулся к Зиглеру, желая расспросить его о жрецах, но тут слепой рванулся вперед, схватил меня за руку и втащил под «душ». Я хотел было возмутиться, но не успел издать и звука, как мир рассыпался хрустальными осколками света, и мне пришлось закрыть глаза руками.
Когда спустя несколько секунд осторожно убрал руки от лица, я находился уже не на стройплощадке. Даже не в городе. Я стоял на каменистом краю утеса, который возвышался над плодородной долиной.
— Красиво, верно? — произнес кто-то.
Повернувшись, я увидел слепого.
— Да, — согласился я. Часть меня знала, что ничего подобного не может быть, но я подчинился гипнотизирующему видению.
— Нам скоро нужно уходить, — сказал слепой, и я послушно кивнул. — Мы никогда не сможем вернуться.
— Никогда, — подтвердил я.
— Но мы построим заново. И на этот раз построим навсегда. Видишь реки? — Слепой показал на три речушки, которые стекали с гор и встречались в долине, образуя широкий речной поток. — Это реки крови. Плоть крови. — Он показал на реку дальше слева. — Плоть, сотворенная сновидениями. — На этот раз он показал на реку далеко справа.
— И плоть сновидений, — сказал я, показывая на среднюю красную линию.
— Да. А знаешь, как называется место, где они все встречаются?
Я немного подумал, но ничего не пришло в голову.