— Ты гробишь свой талант, Амади. Тебе бы следовало стать актёром. — Пока я медленно шла налево, все глаза были прикованы ко мне и, ни одна кобыла или жеребец, так и не пытался спастись.
Он замер, его глаза, находящиеся за черепом, начали расширяться.
— Ты не ослышался, Амади. За все те века, ты отыграл уже множество ролей. Ты прикрывался войной, для осуществления своих планов. Использовал ненависть пони и зебр, направив её друг против друга. Ты занимался этим в течении многих лет. — Сощурившись, я одарила его ухмылкой, когда Скотч и П-21 отправились работать, прямо возле кучи трупов, позади него. — Я ошибалась. Ты — не актёр. Ты — политик!
В этот раз он прищурился.
— Кем ты себя возомнила? Кобыла с крашеной гривой, считающая, что может сплотить это жалкое сопротивление?! — сказал Амади, указав копытом на находящийся в западной стороне пролом. — Думаешь, ты знаешь меня? Да ни черта ты не знаешь!
— Я знаю, что это ты был в Литлхорне, — ответила я, стоя при этом как идеальная мишень и стараясь сохранить дистанцию между нами, когда Скотч и П-21 неистово вырисовывали кровавые полосы, вдоль стартовой площадки. — Это ты принёс создавший розовое облако талисман, и подсоединил его к звёздному металлу, что бы усилить. Чем больше погибнет, тем больше он убьёт. Довольно таки эффективно, — произнесла я, вложив столько презрения в свою речь, сколько смогла. — Я знаю, что ты, схватив Голденблада, упал на первый этаж, после чего активировал талисман. Столь много было убито тобою. И естественно, после этого обе стороны обвинили друг друга.
Его губы, укрываемые драконьими зубами, задрожали. Я догадалась, что он был как Голденблад: ему крайне хотелось выразить все свои свершения. Затем, он расплылся в широкой ухмылке.
— Всё прошло просто изумительно, не правда ли? Лучше, чем я мог когда-либо спланировать. Затем пожар в Хуффингтоне? Я хотел самолично устроить пожар в Понивилле, но там было слишком много солдат у меня на пути. — Резко рассмеявшись, голосом двухсотлетнего благоговения, его эхо раскатилось по помещению. — Но отрекшаяся от трона Селестия, передающая бразды правления Луне? Я бы до такого не додумался, даже за десять тысяч лет!
Пока Легат не отрывал от меня взгляда, остальные зебры продолжали наблюдать, перешептываясь друг с другом.
— Но это было тяжело, — продолжила я. — Ты почти что активировал Токомеир, разве не так? Был настолько близок, к тому, чтобы Луна её запустила. Дай угадаю: дальше, по плану, было перенести Токомеир на поверхность? А затем доставить к нему лунный камень.
Его улыбка начала угасать.
— Как… — И его последователи начали сомневаться. — Нет… — прошипел он мне.
— Когда бомбы начали падать раньше времени — твой план пошел прахом, не так ли? Даю угадаю. Ты думал, что Луна победит, после чего, воспользовался бы её мечтой о современной и сильной Эквестрии, тем самым, прикрывая свои делишки. Ты бы скрывал свои деяния в тени до тех пор, пока не добился бы своего. Но всё пошло насмарку. — Я ухмыльнулась ему. — Видать, Ашшуру это не понравилось, не так ли?
— Это невозможно. Нет… — произнёс он, уставившись на меня.
— И весь тот тяжкий труд пошел насмарку, но ты очень настойчив. Ты использовал Пустошь. Использовал Хуфф. Использовал Оставшихся. Использовал Когнитум. А стоило мне выйти вместе с ЭП-1101, как всё вновь зашевелилось. Горизонты готовы к выстрелу. Когнитум начала действовать. И тут, тебе подвернулась уникальная возможность.
Легат, отступил от меня на шаг.
— Это невозможно! Ты — не она! Ты — фальшивка! Ты — ничто! Ты мертва!
— Мертва? — запрокинув голову, я рассмеялась. — Я трижды умерла, и трижды вернулась. Я уничтожила Богиню и очистила Пустошь от скверны. Я сокрушила небеса и низвергла Башню. Я встала в пасть Пожирателя Звёзд и вышла из неё.
Указав на него копытом, я выкрикнула:
— Я — Звёздная Дева, Амади. Назови моё имя!
Его глаза выпучились, как если бы он находился в захвате магического заклинания.
— Назови его! — приказала я.
— Блекджек? — прошептал он, будто бы борясь с самим собой, чтобы усвоить эту мысль, но затем прищурился и тряхнул головой, ни на секунду не отводя от меня взгляда. — Нет… Нет! Этого не может быть! Это невозможно! — произнёс он, напряженным от ужаса голосом, и указал на меня копытом. — Убейте её! Немедленно! — Но никто не выступил против меня. Я видела, как всё больше красных меток становятся желтыми.
— Выстреливший в меня будет навеки проклят! — предупредила я, наблюдая, как увеличивается количество желтых меток.
— Ты не Дева! Она отправилась на луну! — крикнул он, всматриваясь в меня.
— Я туда ещё не отправилась, — возразила я, и воздела копыто, когда увидела, что П-21 закончил рисовать, и машет мне ногой, подавая сигнал. Сглотнув, я порадовалась, что он не может видеть, как я вспотела. Если это не сработает… «ведь существует так много причин, почему эта затея может потерпеть неудачу»… то он прекратит болтать и займётся тем, что попытается порвать меня на части. Я воздела копыто над головой. — А сейчас, по праву Звёздной Девы, я взываю к небесам, дабы они излили на тебя свой гнев, и сокрушили тебя. — Я замолчала, сглатывая. — Прямо сейчас! — Его потрясение растаяло, превратившись в тлеющую ярость. — В любую секунду… — произнесла я, сердито смотря в небо. — Сейчас же, чтоб вас там!
— Идиотка, — сказал он с отвращением, отворачиваясь от меня. И я увидела, как желтые метки вновь начали превращаться в красные, когда он презрительно произнёс: — Убейте её. — Затем он замер, уставившись на землю позади него, и слово «ЛЕГАТ», начертанное десятифутовыми буквами внутри тёмно-красной стрелки, указывающей прямо на него.
Раздалось гулкое «ФУМ», и он исчез в ослепляющем луче света. Я тяжело шлёпнулась на круп, гадая, какой же из облачных-кораблей произвёл этот выстрел. Если мы это переживем, то я расцелую их всех. Даже Хоарфрост и Афтербёрнер. Я часто заморгала, пытаясь избавиться от выжженной в моём зрении линии. Куда подевался Легат? Я увидела почерневшую фигуру, стоящую в центре выжженного участка, в двадцати футах от меня.
Затем я услышала вопль. Невразумительный вопль взметнулся до небес, когда обугленное тело в выжженном круге поднялось на задние ноги, и почерневший силуэт начал возрождаться. Вокруг него кружился разрастающийся пылевой диск, превращающийся в его тело, и все в ужасе наблюдали за тем, как обуглившийся остов начал обрастать мышцами и органами, а затем кровью и кожей. Почерневший череп упал с его головы и начал отскакивать от земли возле его копыт.
Когда всё закончилось, на том месте стоял Легат, черные полоски которого стали теперь яркими кроваво-красными. А его лицо, покрытое орбитальным узором Старкаттери, было явлено на всеобщее обозрение. Повсюду вокруг него поднимался дым, когда он повернулся и уставился прямо на меня взглядом, в котором плескалась вся злоба мира.
— Это правда, — пробормотал один из бойцов Оставшихся. — Старкаттери. — Почти одновременно, оставшиеся красные метки стали желтыми.
— Правда? Правда? — Он в изумлении смотрел на отвернувшихся от него Оставшихся, а затем указал на меня. — Она наш враг! Она уничтожит всё, что мы проделали, чтобы достичь нашей цели! Убейте её! — приказал он.
Я недоумённо таращилась на него. «Да что за хрень такая, почему он не желает оторвать мне голову собственнокопытно, как всем остальным?». А затем я осознала почему.
— Ты боишься со мной сразиться, — произнесла я, расплываясь в широкой улыбке. — Так вот в чём дело, не так ли? — Я сделала шаг в его сторону и увидела, как он отступил на шаг назад. — Меня страшатся не только Ксанти и Лансер, ведь так? Ты ведь тоже меня боишься. Ты боишься, что я настоящая Дева, даже если полагаешь, будто сам придумал пророчество, даже считая себя бессмертной тварью, ты всё равно боишься, что мне под силу тебя остановить! — говорила я, приближаясь к нему, видя, как он отступает. — И что самое замечательное, если ты этого боишься… значит, это можно как-то сделать.