— Скотч! А она не развалится? — спросила я, чувствуя, что башня обслуживания всё ещё гудит. — Шшшш! Шшшш! Пожалуйста, не разваливайся! — произнесла я, будто бы пытаясь утихомирить гудящую, раскачивающуюся постройку. Мы по-прежнему слышали хлопки, дзиньканье, а теперь к ним прибавились ещё и стоны. Я ощутила, что вся эта огромная конструкция начала заваливаться набок.
— Блекджек, я в этом совсем не уверена! — прокричала Скотч Тейп, когда ракета начала издавать возмущённые металлические стоны. — Бежим!
— Нет! Нельзя! Эта ракета последняя! — прокричала я, начиная подниматься по лестнице.
П-21 схватил меня и потащил назад.
— И это ничего не будет значить, если мы погибнем, когда эта башня рухнет!
Я несколько секунд пристально смотрела вверх, на притягательный люк, посадочный мостик уже медленно отваливался от ракеты вдоль всего её корпуса. Затем я развернулась и сбежала по лестнице вниз, следом за Бу. Башня наклонялась всё сильнее и сильнее, и, в конечном итоге, последние десять футов нам пришлось преодолеть одним прыжком. «Колени согнуть, после приземления перекатиться. Хорошие уроки». Я, оглянувшись, посмотрела вверх, и увидела как башня обслуживания заваливается набок, в сторону от ракеты… «возможно, она ещё даже в рабочем состоянии»… а затем, она ударила одну из технологических ферм[37], и я заметила, что противоположная ферма уже лежит на пусковом столе, развалившись на части. Технологическая ферма изогнулась под весом башни, и зажимы, что по-прежнему были присоединены к ракете, потянули её в сторону от двух других ферм, и огромный корабль, смявшись посредине, упал, развалившись на части, и разлив по земле целое озеро испаряющейся жидкости.
— Возможно, мы сумеем её починить? — пробормотала я, когда мы попятились.
А затем озеро взорвалось, и магические щиты поднялись точно в срок, чтобы не дать нам поджариться, разрезав при этом ракету надвое. Я смотрела на всё ещё открытый, но уже деформированный люк в верхней половине ракеты, пока мы, на всякий случай, поспешно убирались прочь от бушующего пламени, а вдруг магический щит был повреждён упавшей ракетой. Последняя ракета… последняя возможность остановить Когнитум…
Весь мир стал странно безмолвным. Я побрела прочь, дошла до коробки интеркома, которая была установлена на каком-то механизме, которой я не смогла опознать, и тяжело села на круп. Без какой-либо возможности остановить Когнитум… и без Причуды… не было никакой возможности, чтобы я могла победить. Я прижалась головой к тёплому металлу, пытаясь ослабить пульсацию в голове.
— И что теперь? — спросил П-21.
— Теперь… не знаю, — ответила я, не находя в себе сил посмотреть на него.
Затем из интеркома послышался треск.
— Блекджек, — произнесла Глори, а на заднем фоне были слышны звуки стрельбы. Вне всяких сомнений там всё ещё оставались Отродья, не получившие уведомления о том, что они уже победили.
— Глори, убирайся от туда. Всё кончено. — «Может быть ЛитлПип сумеет расположить центр управления ПОП на пути Тома. А это вообще возможно?»
— Нет. Не кончено. Идите к пусковому столу номер один. — Нахмурившись, я посмотрела на стартовую площадку рядом с лестницей. Там находилась одна из тех ракет, которые, как я полагала, были уничтожены в процессе заправки, а именно та, что была покрыта льдом. Но сейчас… она была покрыта зебрами… — Церинитис и остальные Прополи подготавливают её к старту. Они уже устранили неисправность, из-за которой ракета в прошлый раз не взлетела. И сейчас занимаются тем, что наполняют кислородные баки. А ты всего лишь должна достаточно долго не позволять Легату атаковать их, чтобы они смогли закончить заправку.
Надежда, во мне зашевелилась ужасная и восхитительная надежда.
— Занять на подольше… — произнесла я, поднимаясь на ноги. — Ага. Эт я могу. — Я видела на своём Л.У.М.-е одну-единственную, одинокую красную отметку, находящуюся прямо посредине пусковых столов. Удостоверившись, что магазины Секси полностью заряжены, я надела шлем, и пошла.
Легат стоял посреди круга ракет, в то время как вокруг стартовой площадки в диком танце кружились языки пламени. Казалось, что его кроваво-красные полоски светились ярче, чем весь этот рёв и отблески хаоса, царящие вокруг него. Отродья нападают на Предвестников. Оставшиеся ополчились на Отродий. Потрошители сражаются с Оставшимися. Отродья рвут Потрошителей. И в эпицентре этого безумия, в центре пусковой площадки ЭКС-А1, на закрывающей яму решетке, стоял полосатый жеребец, вокруг которого клубился ненасыщенный тёплый пар.
И он хохотал.
Это был хохот счастья. Раскатистый, надрывистый и ликующий смех наконец-то прорвал плотину сдержанности и, словно грязевой поток безумия, ненависти и услады хлынул из него, когда он начал кружить, широко раскинув свои ноги. Когда он откинул назад голову, его гриву начало трепать сильнейшим ветром, бушующим по всей стартовой площадке. Он ликующе закричал, показательно стоя посреди всей этой резни, и не трогая копытом ни одной зебры или пони. Словно жеребёнок, успешно разрушивший крепкую дружбу из-за своей мелкой озлобы, он праздновал, ведь не испытывал раньше подобного утешения.
Я ступила на решетку центральной пусковой площадки. Моя красно-чёрная грива развевалась на ветру, пока я стояла там, смотря ему прямо в лицо.
— Прекрасное зрелище, не правда ли? — спросил он, отвернувшись от меня. — Ты даже не представляешь себе, как долго ждал я этого дня.
Мне уже осточертели остроумные ответы и язвительные реплики. Поэтому я ответила ему свинцовым шквалом. Его духовноукреплённое тело дернулось и забилось в судорожном танце из кровавых брызг и ошмётков мяса, когда дробь разорвала его на части. И вот опять, окровавленные кусочки плоти изменили своё направление полёта и вернулись к нему сразу же, как были отделены. Его красно-полосая шкура восстановилась прямо у меня на глазах, и он, посмотрев мне прямо в лицо, усмехнулся.
Поэтому я врезала дробовиком в это лицо. Легат крутанулся, но в этот раз я моментально поменяла направление своего взмаха на противоположное, держа металл между нами, и он сильно ударился ногой о прочный ствол. Я была вознаграждена видом того, как его передняя нога с хрустящим звуком ломающейся фанеры сгибается подобно глине, вокруг метала. Но выражение шока на его лице доставило мне ещё большее удовлетворение. Какая жалость, что выражение исчезло через миг после того, как я разнесла его лицо выстрелом.
— Бесполезно, — донёсся скрежещущий голос из раздробленной, формирующейся заново глотки. Но я не остановилась. Даже лишившись глаз у него по-прежнему сохранялась сверхъестественная способность наносить ответные удары, и он резко ударил меня в лицо левой задней ногой. Я отшатнулась назад, от удара моя голова начала пульсировать, а зрение на несколько секунд затуманилось. Но я, не дав себе ни мгновения передышки, превозмогла боль, и, переключив Секси в режим автоматического огня, выпустила в его направлении сокрушающий свинцовый шквал. Большая часть зарядов прошла мимо, но град дроби оторвал ему ноги, подарив мне ценную секунду, чтобы вновь сфокусировать зрение. Я поступила как зебра: упёрла приклад дробовика в плечо, обхватила его ногой, и излила на него поток раскалённого свинца. Его голова и грудь разжижились под шквалом дроби, а затем барабанный магазин опустел.
Я взглянула вниз, на окровавленные остатки его грудной клетки, и увидела его сердце. Оно напомнило мне талисман «Феникс», но было вырезано из чёрного камня, украшенного закручивающимися в спираль рунами и зебринскими глифами. К нему было присоединено устройство, которое в некоторой степени было похоже на изготовленный из звёздного металла радиопередатчик для ПипБака, с уходящими непосредственно в камень шипами, на котором перемигивались красные и зелёные лампочки.
Я вставила другой барабан и обрушила поток свинца прямо на этот проклятый камень.
Дробь отскакивала от камня куда придётся, срывая с его поверхности ткани сердца, но это происходило не быстрее, чем он регенерировал. Одна отрикошетившая дробина даже попала в мою броню. В конечном итоге, я, приблизившись к нему, попыталась копытом отделить звёзднометаллическое устройство от гладкого камня, но мало того, что это у меня не получилось, так еще и восстанавливающееся кровавое месиво грозило поймать моё копыто в его груди! Я резко дернула свободной ногой, за которой потянулись багряные потоки, и отступила. Ну кто бы сомневался, что именно это является сосудом души…