Взвшись в воздух, Рампейдж давила на дробовик, улыбаясь мне поверх него от уха до уха, пока её вес медленно сдвигал его в сторону. Я выстрелила ей в лицо магической пулей, но хоть она и пробила висок, её тело незамедлительно начало восстанавливаться. Поднявшись на дыбы, я налегла передними ногами на дробовик, пытаясь отбросить её, пританцовывая при этом на задних. Второй магической пуле не удалось поразить её в мозг. А третья ушла в молоко, когда мы крутанулись на месте.
«Не упасть! Если упаду, то буду превращена в кашицу». Я изо всех сил старалась проделать две вещи одновременно: вернуть себе концентрацию, чтобы снова телепортироваться прочь, и вытащить Бдительность. Это и в самом деле вынуждало её двигаться, толкая нас обеих по крутой спирали, пока в ее, не защищённую бронёй, голову летели шальные пули. П-21 и Скотч Тейп прятались в укрытии, пока мы с Рампейдж, стоя на задних ногах и прижимаясь к Секси, кружились в танце, при этом я упорно пыталась отстрелить ей голову, чтобы она начала вести себя благоразумно.
— Высокий вакуум! — завопила Скотч Тейп, и, когда опустел магазин, я услышала звучащий где-то приглушенный сигнал тревоги.
«Довольно! Я должна увеличить расстояние между нами! Мне нужно ещё всего лишь несколько секунд, чтобы теле…»
Она укусила мой рог! Укусила! Моя концентрация разбилась вдребезги, и я завопила, чувствуя, как на вершине моего лба что-то хрустит. Боль была настолько сильной, что я едва не рухнула на пол, а выпавшая из поля левитации Бдительность ударилась об пол и отскочила в сторону. Я врезалась плечами в стену позади меня, и что-то тихо затрещало. Потрескивание усилилось, начав звучать как трескающийся лёд, и Рампейдж неожиданно прекратила меня кусать. Подняв на неё глаза, перед которыми всё плыло от заливших их слёз, я заметила, что она пристально смотрит мимо меня, и в её взгляде смешались тревога и… благоговейный страх.
А затем нас выдуло в окно.
И в тот же миг, меня с ног до головы покрыло неправильностью. Моя кожа горела, когда мы с Рампейдж падали в пустоту. Инстинктивно, я попыталась задержать дыхание, как если бы мы находились под водой, но когда ударилась спиной о прохладную пыль, воздух вырвался из моих лёгких в виде пара. Я почувствовала, как рядом со мной, с глухим ударом, упала Рампейдж. Наше приземление подняло светящиеся облака пыли, которая оседала на нас, пока я смотрела на ряд окон, расположенных на высоте одного этажа над нами. Рухнувшая вниз металлическая плита, прикрыла собой выбитое нами окно. Я уставилась вверх, на фигуры беззвучно двигающих губами П-21 и Скотч Тейп, смотрящих на меня сквозь одно из не повреждённых окон. Я расслабилась в пыли, а в моих ушах громыхало собственно сердце.
Это будет настолько легко просто остаться на месте и отдохнуть. Здесь было так красиво. Луна была наполнена песней. П-21 и Скотч Тейп смогут всё завершить. А я могу просто… отдохнуть. Повернув голову, я легла щекой на светящиеся пыль и гравий, и, прижав к мерцающей поверхности окровавленный рог, вслушалась в эту восхитительную песню, а время казалось начало растягиваться.
«Блекджек, вставай…»
«Не хочу».
«Блекджек, вставай!»
«Ещё пять минуточек!»
А затем я услышала это. Отдалённую какофонию отдающихся эхом воплей. Приглушенное крещендо боли. Вся покрытая лунной пылью, я подняла голову и уставилась на Эквус надо мной. Планета выглядела больной. Изувеченной. Истекающей кровью и умирающей. Почувствовав, что моё сознание быстро меркнет, я поднялась на ноги, и уставилась вверх. Мои глаза ощущались сухими и болели.
«Оставишь ли судьбу его ты неопределённой? Отдашь ли судьбы ты друзей своих другим на откуп?»
Повернувшись, я увидела встающую на ноги Рампейдж, с брони которой падали комья белой пыли и гравий. Она сжимала голову копытами, а губы на её искаженном мукой лице двигались в беззвучном вопле. Здесь и сейчас я ничего не могла для неё сделать. И я уставилась на мир над нами. Столь маленький. Столь больной и израненный. «Могу ли я сделать хоть что-то, что сможет ему помочь?»
«Коль присутствует воля, то будет надежда».
«Если есть надежда, будет и действие».
«Было бы действие, а возможность обязательно найдётся».
Возможность. Не полная уверенность… это уже слишком много, чтобы на это надеяться. Мне хотелось вздохнуть, но я чувствовала себя довольно-таки окоченелой и шаткой. Закрыв глаза, я сконцентрировалась, и, телепортировавшись обратно в здание космического терминала, рухнула под вывеской, неподвижно замерев на полу. Каждую частичку моего тела, от головы и до кончиков копыт, покалывало, пока я втягивала в себя воздух… замечательный, изумительный воздух. Всё тело ощущалось тесным и опухшим, глаза ужасно жгло, будто бы мне в лицо высыпали пару вёдер песка, а когда сердечный ритм снова восстановился, голова незамедлительно запульсировала. По моим щекам покатились слёзы, когда я попыталась вычистить песок. Покрывающая меня лунная пыль вызывала покалывание моём роге, как если бы он был включён в электрическую розетку.
— Блекджек! Держи! — крикнул П-21, поднося к моим губам исцеляющее зелье. Я с жадностью выпила его до дна, затем закашлялась и задышала немного медленней. Хех… Вкуса зелья я не почувствовала совсем.
— Как ты смогла не взорваться? Я полагала, что ты должна будешь взорваться, оказавшись в вакууме, — спросила Скотч Тейп, голос которой звучал слегка разочарованно.
— Прости что не оправдала твоих расчетов, — сказала я, разрабатывая свой язык и закоченевшее, раздутое тело. Что-то не так с моим языком? Я не хотела утратить возможность вновь попробовать Засахаренные Яблочные Б… блин, П-21… Я медленно поднялась на ноги и стянула свою поврежденную броню. Рампейдж практически разодрала её на куски. Проклятье, мне повезло, что раньше она была на моей стороне. Мы подошли к окну и посмотрели наружу, ища её.
— Где же Рампейдж? — спросил П-21. Я ощутила дрожь страха. Она не лежала, как должна была там, где мы взбаламутили лунную пыль.
На фоне громкого хлопка и порыва ветра, мне прямо в лицо взорвалось окно, и Рампейдж вцепились в ковёр копытами прежде, чем её утянуло назад. Из-за всё ещё кружащейся после собственного возвращения головы, я не сумела вовремя ухватиться за что-нибудь, и вырывающийся наружу воздух швырнул меня в светящиеся объятья Рампейдж. Бросившись на пол, Скотч Тейп и П-21 вклинились между полом и стеной прежде сдуло ещё и их. Рухнувшая поверх окна стальная заслонка прекратила утечку воздуха.
— Отпепперминти это, — прошипела Рампейдж, глаза которой налились кровью и выпучились, начав сжимать объятья, и покрывавший её лунный гравий начал стекать на меня.
У меня не осталось ни каких уловок. А затем, появившийся рядом П-21, размахивающий стволом Аргумента как дубиной, принялся охаживать её им по лицу, издавая при этом громкий шум, в котором слышалось «Бум» и «Бам».
— Ай! Ай! Прекрати! Отвянь! — вопила она, ослабляя свои удушающие объятья, и поднимая ногу, чтобы отражать беспорядочные взмахи.
Скотч Тейп, прибежавшая с вывеской, которая раньше весела под потолком, обмотала её вокруг лица Рампейдж, и туго затянула. Подняв накопытный коготь, она полосонула им по материи, прорезая в ней дыру. П-21 выстрелил ей гранатой прямо в лицо, от удара воздух наполнился отдающимся эхом треском, а сама она зашаталась, и мне удалось вырваться из захвата. Предположив, что П-21 зарядил учебную гранату, как это было с Легатом, я повернулась. Я могла вновь выстрелить ей в голову, но с меня этого было уже достаточно.
Разорвав вывеску надвое, Рампейдж посмотрела мне прямо в глаза. Наклонившись вперёд, я прижала к её лбу свой покрытый лунным камнем рог.
— Нет, вот это — Пепперминт! — прошипела я. Без реколлектора, у неё не были ни какой возможности пережить воспоминания в шаре памяти.
Поэтому я дала ей свои воспоминания, перемещая их одно за другим прямо ей в мозг. Это было всё равно, что вылить на тлеющие угли кружку огнемётного топлива. Когда воспоминания вошли в её сознание, они подожгли и всё остальное. Вообще-то, у кобылки было не так уж и много воспоминаний, тем более они были погребены под всем тем, что она пережила с того момента, как вышла в Пустоши. Однако, «не так уж и много» не означает — «совсем ничего», и внезапно это простое короткое воспоминание потянуло за собой другие, находящиеся в ней отрывки, лежавшие до этого тусклыми и затенёнными в глубинах её разума. Шуджаа, катающая её на спине. Твист, пекущая шестислойный торт ко дню её рождения. Вышеупомянутый торт, рухнувший подобно подрубленному дереву, когда Пепперминт попыталась съесть сначала самый нижний слой (Да и кто будет о нём горевать? В конце-то концов, это же был самый нижний слой.) И десятки других. Воспоминания, мысли, и эмоции кобылки в том, что являлась самой сутью Рампейдж, вспыхнули, и этот пожар быстро распространился по тернистым глубинам её разума.