— Ты ведь знаешь, что в течение буквально пары часов мы все можем погибнуть, — заметила я. — Неужели это тебя не заботит?
— А должно? — спросил он в ответ, будто сам этот вопрос его удивил. — Я однозначно не хочу умирать, но это всё равно произойдёт. Я умру тогда, когда умру. Это может быть огромный кусок скалы сегодня, рейдерская пуля завтра, телохранитель какого-нибудь простофили в следующем месяце, голод в следующем году, или преклонные года, кто его знает когда… но что-нибудь меня точно сведёт в могилу. Зачем волноваться из-за подробностей?
Я заворчала, а затем склонилась над диваном, на котором, отвернувшись от нас, лежала пристёгнутая ремнями Скотч Тейп. В этот раз она не летала по салону, размахивая ногами, а сжимала в копытах потрёпанную чёрную шляпу. Неужели это и в самом деле произошло всего лишь час назад? Кобылка, возможно, спала, или просто горевала в одиночестве.
— Просто позаботься о ней, — сказала ему я. Резкость, присутствовавшая в моём голосе на протяжении всего нашего обмена репликами, к этому моменту уже исчезла. Он что-то проворчал и кивнул.
Я некоторое время пристально смотрела на него. Что-то ещё было не правильно, но я не могла понять, что именно. Он был подонком… нет, не то. Я дала ему второй шанс, это было так на меня похоже, но здесь явно что-то… что-то… что-то связанное с ним… Он был наёмным убийцей… нет… он был… он…
— Что? — спросил он нахмурившись. Я внезапно поднесла его к себе левитацией, сняла с него очки и осмотрела получше. Он был симпатичным, хоть и слегка худощавым, атлетически сложенным, но не громоздким. На самом деле, сложением он был похож на Стигиуса, П-21, и Глори… и… и… Теперь он начал выглядеть немного напуганным. — Чего тебе, блять, нужно? Если ты хочешь меня снова ударить, то пошевеливайся.
Етить колотить… вот оно! Он меня совершенно не возбуждал и не интересовал в плане секса! Во мне отсутствовала та маленькая часть меня, которая хотела расслабленности и блаженства, которые даровал секс. Я скорбела по П-21 поскольку он был моим другом, а не потому, что лишилась любовника. Во всём этом должно было быть… что-то! Конечно, мне потребовалось несколько часов, чтобы сблизиться со Стигиусом, но это было нужно для того, чтобы справиться с последствиями полученной сексуальной травмы, и я беспокоилась о том, чтобы его не убить. Я уже должна была бы целоваться с Ублюдком. Как минимум флиртовать… но… ничего. Он не будил во мне ни каких чувств. Моя кнопка эмоциональной перезагрузки не столько не работала, сколько, судя по всему, была полностью из меня удалена.
— Ничего, — ответила я, отпустив его, и перевела взгляд на своё, привязанное к креслу, пустышковое тело. Он покачал головой и вытащил очередную сигарету, закуривая её. Я не знала, хорошо или плохо сказывалось на моём характере отсутствие чувств. И добавила это во всё увеличивающийся список вещей, о которых не хочу сейчас думать… и в моей голове уже кончалось место.
— Ты когда-нибудь… чувствовал себя так, будто уже не являешься собой?
Он глубоко затянулся и выдохнул.
— Неа. Не могу сказать, что такое случалось. Это звучит, как что-то вроде стрёмной личностной проблемы которой, к счастью, у меня нет. Вроде беременности. Или бытия аликорном. Или стать совершенно безумным, в довершение ко всему. — Он оттолкнулся от меня и подлетел к своему месту.
— Спасибо, — сухо пробормотала я. К несчастью, это вернуло меня к самому началу моих размышлений. И эта его маленькая колкость… мои жеребята… я по-прежнему чувствовала их внутри. Слабые тычки и пинки. Я должна не думать о… не…
«Проклятье! От мыслей о П-21 я закашлялась. От мыслей о Рампейдж мне захотелось что-нибудь ударить. Проклятье… почему я не могу хотя бы раз победить? Один раз, неоспоримо и неизбежно Блекджек побеждает, получая при этом то, что она хочет, и не платит за это кровью и слезами? Почему? Это не честно. Хотя бы раз… Всего лишь…»
«Вот же ж, разревелась. Ну просто зашибись, я рыдаю навзрыд, и по салону вновь дрейфуют слёзы. Сначала Глори… нет! Не Глори! Глори жива! Жива. Просто обязана. Она крепко меня обнимет и скажет, что всё будет в порядке. Она во всём этом разберётся. И я больше никогда в жизни не отойду от неё».
«Хватит. Я этого больше не вынесу». — Воспользовавшись магией, я отвязала своё пустышковое тело и подтащила его к себе. — «Я могла видеть П-21, даже когда меня не было „дома“. Возможно, я смогу воспользоваться этим, чтобы убежать от себя. Совсем не на долго. Лишь до того момента, пока не пойму, что же я намерена делать».
Я повернула к себе лицо своей пустышки. Это было моё лицо, но мне оно не принадлежало. Такое молодое… Такое… невинное. А выглядела ли я когда-либо именно так? Я могла практически представить себе, что это было моим собственным сном… хех… я даже немного пускала слюни. Я поднесла своё пустышковое тело ближе и соприкоснулась с ней рогами. Видеть сны… но кто знает, какие я могу узреть кошмары?
Они могут оказаться хуже того кошмара, в котором я сейчас живу. Погрузившись в первое увиденное окно, которое, как и все остальные, было сейчас раздражающе матовым, я позволила миру умчаться прочь.
<=======ooO Ooo=======>
Прямо на краю гранитного утеса горы Хуфф, расположенного в южном конце Ядра, лежал переломанный Голденблад. Слева от него потоки воды срывались через водосливы Дамбы Луны вниз, однако большая часть воды выходила из стоков гидроэлектростанции, расположенной в основании дамбы. Над ними виднелась башня П.О.П., где пегасы крутились в смертельном танце с летунами Отродий, пока киберпони вели огонь на подавление с балкона, опоясывающего гигантское сооружение прямо под зонтиковидной крышей. К западу, я видела, как волны отродий раз за разом накатывают, а затем отходят от Капеллы. К востоку, виднелись дым и вспышки, возникавшие тут и там среди куч мусора Свалки. И все это не так уж и далеко от Коллегии. Цитадель Кошмаров на северо-востоке была объята огнем. Я могла только надеяться, что защитники смогли укрыться в Стойле, прежде чем единорог отродий нашел способ, как телепортироваться внутрь.
Однако наибольшее беспокойство вызывала огромная черная воронка над Небесным Портом Реинбоу Деш. Вокруг этого чудовища из воздуха и грозовых облаков кружили и маневрировали три Хищника, и, когда я остановила на нём взгляд — оно вытянуло перекрученную руку и ударило когтями из молний один из трех облачных кораблей, вырывая из-под него кусок черного облака и оставляя на корпусе пылающие линии. К северо-западу от нас, как мне показалось, горел Мегамарт. А на северо-востоке, похоже, орды Отродий шли по берегам реки к Райским Кущам. Буду надеяться, что Сплендид и остальные уже ушли оттуда. Мне не было досадно, что они сбежали.
— Красиво, не правда ли? — довольно вопросил Легат, стоя одним копытом на спине Голденблада. Конечности у гуля отсутствовали, но он чувствовал только некий дискомфорт от каждой из культей. — Этот мир должен умереть рыча. А не хныча. Я рад, что ты дал мне достойный бой. Было бы не логично, если бы все просто смирились с неизбежным.
— Рад, что наша борьба тебя забавляет, — проскрипел Голденблад из-под давящего на него копыта.
— Эх, ты не понимаешь. Не битвой я наслаждаюсь. А отчаяньем. Воистину, нет ничего более прекрасного, чем полная потеря надежды. Я молю о том, чтобы мы могли услышать скорбные стенания даже здесь, — Легат издал тихий смешок, затем после паузы поинтересовался: — А ты, Голденблад, уже оставил надежду?
— Блекджек тебя остановит, — пообещал он.
— Да ну? — В голосе Легата слышалась весёлость.
— Её ни что не остановило. И ничего не остановит. Она не умеет сдаваться, — произнес Голденблад, и копыто сразу же крутанулось, от чего в теле гуля что-то хрустнуло. — Ты же знаешь. Ваше собственное пророчество говорило о том, что она победит этот город.