И пока она лежала на спине, изо всех сил пытаясь дышать, рык этого солдата, казалось, всё усиливался, только в этот раз он шокировал врагов. Из люков, что вели к расположенным внизу плантациям, доносились голоса, в то время как Отродий оттесняли назад, с криками «Принцесса!» и «Принцесса Грейс!» пробивающимися сквозь шум стрельбы.
Рабочие… те самые пони, которых её брат, и отец, если она была честна, называли когда-то крепостными… выплеснулись из шахт и ринулись на врагов. Некоторые из них размахивали промышленными пилами и кувалдами, другие косами и топорами, и третьи нападали на Отродий всего лишь с палками. Однако все они были порождениями Пустоши, и, поскольку она увеличила их пайки, труд сделал каждого из них сильным и выносливым. Они врезались в ряды Отродий и в кровавом ближнем бою действительно отбросили противников назад.
К Грейс, которая изо всех сил старалась встать на ноги, подбежали две кобылы.
— Не шевелитесь, Ваше Величество. Мы о вас позаботимся.
— Чепуха! — со злостью произнесла она, чувствуя, как в груди что-то жжется. — Дайте мне зелье и поставьте обратно на ноги! — Она была нетерпима к любым возражениям. В конечном итоге они дали необходимые ей зелья, и она повернулась к молодому голубошкурому жеребцу. Он был изранен, но всё ещё жив. — Позаботьтесь о нём, — произнесла она, а затем выбежала через двери наружу, чтобы присоединиться к копытопашной схватке.
Её серебряный меч ярко сверкал в послеполуденном солнце, и рабочие стекались к нему, сокрушая на своём пути любого противника. Однако, Отродья перегруппировались и начали теснить упирающуюся толпу. Грейс двигалась в сфере смерти, и любое, вошедшее в неё Отродье, разрубалось, а затем ещё раз разрубалось, серебряным мечом, в то время как револьвер выискивал любой, приблизившийся слишком близко глаз. Но у противников тоже имелось огнестрельное оружие, и её саму, как и её подданных, постепенно брали измором.
А затем с гребня холма донёсся ужасающе знакомый грохот пушек, и крыша загородного клуба взорвалась, осыпав поле брани черепицей и обломками каменной кладки. Позади Отродий появился ещё один грёбанный танк, чьи не прекратившие стрелять сдвоенные пушки разрушали верхние этажи здания, и падающие булыжники убивали как пони, так и Отродий. Как же им победить столь жуткую, бесчувственную силу?
Что-то ударило Грейс сзади, и её задние ноги подкосились. Сверкнула ослепляющая вспышка боли, и она завопила, схватившись копытами за лоб, между её глаз обильно текла кровь. Серебряный меч рухнул сбоку от неё, а револьвер с глухим стуком шлёпнулся в траву… и рядом с ним упал её отрубленный рог.
— Попалась, — произнесла стоявшая с боку Отродье-единорог. Грейс, полуослепшая из-за крови, залившей глаза, повернулась и уставилась на противника, не желая доставлять врагу удовольствие созерцанием её страха и поражения. И кибер-зебра, тоже не желавшая ждать, подняла свой светящийся меч, чтобы отрубить единорожке голову.
А затем земля взорвалась, когда огромная лапа выметнулась из неё и погрузилась в грудь ошарашенного киборга. Глаза Отродья округлились от удивления, когда корявые пальцы сомкнулись на позвоночнике и потянули, её тело с громким влажным щелчком согнулось пополам, и она исчезла в земле. А затем появился тот, кому принадлежала эта лапа. Шишковатая, безобразная шкура цвета грязи, усеянная пучками похожего на проволоку меха. Пасть, переполненная кривыми зазубренными зубами. Громадный энергомагический лучевой пистолет, который в любых других руках считался бы винтовкой, само оружие при этом находилось в таком техническом состоянии, что создавалось впечатление, будто оно готово взорваться при первой же осечке. Адская гончая встала во весь рост, и Отродья попятились.
А затем, запрокинув голову, он издал кровожадный вой.
И на него откликнулась сама земля.
В почве разверзались провалы, и Отродья десятками падали к ужасной смерти. Энергомагическое оружие с небрежной несдержанностью поражало скопления, как Отродий, так и адских гончих, на которых, судя по всему, действовали лишь прямые попадания из оружия. Огромные когти разрывали клонированное мясо, превращая его в кровавые лохмотья, а клыкастые челюсти откусывали и отрывали кибер-зебрам головы. А когда адские гончие сталкивались с организованным сопротивлением, они исчезали в земле, но лишь для того, чтобы вновь появиться прямо под своими противниками, и возобновить бойню.
Земля под кормой танка провалилась, и он издал механический визг, а его гусеницы впились в грязь, будто бы он изо всех сил пытался выбраться из увеличивающейся ямы. Но это ему не удалось. Металл завопил, и пушки дали последний, беспомощный залп, когда полудюжина вставших вокруг зева провала адских гончих обрушила на попавшую в ловушку машину шквал пылающих красных лучей. Танк взорвался, извергнув из себя ослепительно яркие языки пламени, принявшие форму потрескивающего, похожего на гриб облака, которое не доставило адским гончим никаких неудобств. В других местах лучевые пистолеты адских гончих пробивали насквозь сразу двух, или трёх Отродий, а если оружие, использующее усиленные заряды, давало осечку, оно использовалось как дубина, хорошо дополняя зазубренные когти.
Всё закончилось в течении пятнадцати минут. Земля была испещрена провалами и покрыта телами Отродий, пони, и адских гончих. Выжившие члены Общества сгрудились вокруг Грейс, кто-то вопил, прося исцеляющей магии или зелья. А другой сказал ей не шевелиться, но она не смогла бы встать, даже если бы очень этого захотела. И было похоже, что у неё парализованы задние ноги. Здесь так же стояли покрытые запёкшейся кровью и кровавой пеной адские гончие. Из их пастей вырывалось тяжелое, зловонное дыхание, и они нависали над травмированной единорожкой, будто бы не уверенные, что же им делать дальше: прекратить свою бойню здесь и сейчас, или продолжить её, пока не останется ни кого, кроме них самих.
Грейс выпрямилась насколько смогла, смотря снизу вверх на спасшую её адскую гончую.
— Примите мои извинения, но я не способна встать и должным вас образом поприветствовать, добрые сэры. — Она неуклюже склонила голову. — Добро пожаловать в Общество. У меня было подготовлено достойное пиршество, чтобы вас поприветствовать, но боюсь, что у нас на кухне царит теперь небольшой беспорядок. Мне очень жаль.
Матировавший кобель моргнул, а затем опустился на колени.
— Ваш дом тоже разломали? — прорычал он, по-прежнему смотря вниз, хоть и стоял на коленях. — Наш дом снова взорвали. Его постоянно взрывают. — Он свирепо посмотрел через плечо на юг, туда, где из земли всё ещё вырывалось зелёное пламя.
— Так и есть. К сожалению, у нас дела обстоят лишь немногим лучше. Как вы можете видеть, здесь царит тот ещё беспорядок, — невозмутимо произнесла она, не смотря на то, что её слегка шатало. — Тем не менее, я охотно разрешаю вам оставаться здесь столько, сколько пожелаете. И прикажу подать для вас освежающие напитки.
— Ты… разрешаешь нам… остаться? — запинаясь, спросил кобель, из множество отверстий в шкуре которого по-прежнему сочилась кровь.
— Да. В конечном итоге, быть может этот день и ужасен, но едва ли это может служить оправданием для невоспитанности, — ответила она, умудряясь сохранять свой невозмутимый тон, не смотря на отчётливое чувство головокружения.
Адские гончие несколько секунд ошарашено таращились на неё, судорожно подёргивая когтями, и даже слегка подняли оружие.
Первый пёс-мутант запрокинул голову и рассмеялся.
— Освежающие напитки! Очень смешно! Вы очень смешные пони! — Этот смех поддержали десятки адских гончих, и несколько защитников Общества, перестав заряжать своё оружие, стали вести себя чуть более непринуждённо, но это веселье, судя по всему, отчасти их оскорбило.
Двое единорогов подошли к ней сбоку.
— Мэм, вы серьёзно ранены, и вас нужно доставить в Коллегию.
— Да, думаю, это будет наилучшим вариантом, — ответила Грейс. — Присмотрите за адскими гончими и позаботьтесь о наших раненных и убитых. У нас наверняка достаточно припасов, чтобы они постоянно были сытыми. А если это не так, то здесь нет недостатка в Отродьях… — Она слегка вздрогнула, когда мир завращался.