И тут она принялась дубасить его тело, избивая его словно боксёрскую грушу. Взад-вперёд, взад-вперёд — её копыта продолжали работать, а силовые копыта продолжали рвать и разрушать, когда она раздробила его рёбра и начала пробивать свой путь в грудную полость. Ксенит не отпускала его из мёртвой хватки, пока его тело сокращалось и извивалось в попытке освободиться, крича при этом от боли, когда куски плоти разлетались по сторонам быстрее, чем успевали встать на обратно на место.
— Да! Да! — ликовала Пифия с улыбкой до ушей. — Ни один пони не может победить его. Ни одна зебра не может победить его!
— Но вместе… — выдохнула Вельвет.
Виспер сделала завершающий удар, и последние куски его грудины разлетелись в стороны, обнажая под собой тёмный кусок камня, с вмонтированным с одной из сторон звёздометаллическим регулятором.
— Меняемся! — выпалила она, начав крутить Легата вокруг, когда его куски и остатки плоти начали возвращаться на место.
Ксенит не колебалась ни секунды и, пока Виспер крепко его держала, впечатала передние копыта ему в грудь. Глаза Легата полезли из орбит, в то время как его плоть уже начала зарастать, обволакивая копыта зебры. Выражение его лица являло собой само воплощение шока, а Ксенит и Виспер не отступали. Взгляну друг на друга, кобылы обменялись кивками.
Мощная фигура зебры начала поворачиваться. Её мускулы, обычно утончённы, как у любой зебры, теперь бугрились, по мере того, как кобыла напрягала все свои силы. Виспер напряглась, изо всех сил удерживая орущего Легата на месте. Затем воздух прорезал чудовищный влажный хруст и камень оказался высвобожден из его развороченной грудной клетки. Широко распахнутыми глазами он уставился на артефакт в её поднятых копытах.
— Стреляй! Стреляй! Стреляй! — завопила Пифия Лансеру, колотя его копытом. — Устройство управления!
Тот поднял оружие, замер на мгновение и посланная им пуля со вспышкой ударила в коробочку из звёздного металла. Второй выстрел. Третий. Затем коробочка отлетела, докатилась до края крыши и канула вниз. Из оставшихся в сердце отверстий начала изливаться чернильно-чёрная жидкость. Спустя секунду поднялась перевязанная бинтами фиолетовая аликорн, удерживающая коробочку в магическом захвате. Взлетев, Она приземлилась рядом с остальными, неся на спине белую пони.
— Успели в самый раз, да? — заметила Бу, сползая со спины Псалм. Аликорн передала звёздно-металлический пульт управления Вельвет Ремеди. Бу что-то достала. Что-то длинное, тонкое и завёрнутое в мятую тряпку.
— Папочка постоянно говорил мне, что острые штуки нужно всяко разно прикрывать. — Она осторожно развернула объект и позволила тряпке упасть. — Я принесла эту противную штуку.
В её копытах блеснул серебряный меч.
— Да! Сверх новая! — воскликнула Пифия, затем подтолкнула Вельвет Ремеди. — Скорее! Бери его!
Вельвет с содроганием вытаращилась на меч.
— Я не собираюсь к нему прикасаться! Я лекарь!
— Просто представь, что это скальпель-переросток, а это сердце — злокачественная опухоль! Скорее!
И в самом деле, сердце Легата, похоже, пыталось вернуться на место. Из рваной раны в его груди к сочащемуся жижей чёрному камню потянулись усики плоти. Виспер и Ксенит с трудом удерживали их от воссоединения.
— Это не одно и то же, и тебе это известно! — возразила Вельвет.
— Никто другой не рискнёт подойти к нему настолько близко с этой штукой в зубах. Одно неверное движение, и ты можешь распрощаться со своими собственными ногами! — громко заявила Пифия. Здание вновь качнулось, накренившись при этом ещё сильнее. Псалм пролевитировала Маджину и Пифию к себе на спину.
— Я не буду кого-либо убивать, лишь потому, что способна это сделать. Мы могли бы запереть его где-нибудь! — вновь возразила единорожка.
— Он не обычная зебра, Вельвет, — прохрипел Голденблад. — Он болен. Он и есть болезнь, продолжающаяся уже целые столетия. Его убийство будет проявлением доброты не только в отношении его жертв, но и его самого.
Связка за связкой, его сердце начало соединяться с телом.
— К тому же он не умрёт, если ты разобьёшь это сердце, — пожав плечами добавила Пифия, когда тряска и визг начали нарастать, и здание накренилось ещё сильнее.
— Прости, что? — скептически переспросила Вельвет.
— Только Дева в состоянии убить его. Разрушив сердце ты лишь заберёшь у него способность к восстановлению. И после этого, он станет абсолютно смертен, попав прямо в копыта к Деве, — подметила Пифия, взглянув на скептически настроенную единорожку. — Честно! Клянусь своими полосками и звёздами на небосводе, — добавила кобылка, прикладывая копыто к собственной груди.
— Не нравится мне этот город, — сухо произнесла Вельвет, направившись к напряжённой троице. — Нисколечки не нравится.
Взгляд Легата был прикован к серебряному лезвию.
— Нет… будьте ты проклят… надоедливый… хаос… Так не должно было случиться! — ахнул он, пытаясь дотянуться до сердца. Вельвет занесла над ним меч.
— Сделай это! — проворчала Ксенит, пока с её передних ног стекало тёмные вещество.
— Прикончи этого выблядка, — поддержала Виспер.
Примерившись, Вельвет осторожно расположила меч так, что бы не задеть ноги Ксенит. Она подняла его раз… второй… третий… затем…
— Вы уверенны, что это его не убьёт? — жалобно переспросила она.
Всё до единого обернулись на неё, и все кроме фиолетового аликорна и Маджины крикнули в унисон:
— Да! Сделай это!
— Послушай, я пацифист, понятно?! — прокричала она в ответ.
— Тогда поторопись, и отпацифисти его нахер! — прорычала Виспер.
Она зарделась и одним взмахом опустила лезвие. Тёмный камень тут же треснул, а меч издал звонкую ноту, когда Легат завопил от агонии. Она ударила ещё раз, заставив трещины пойти вширь, а из раскрывшихся щелей потёк тёмный ихор. Завитки плоти начали обвиваться вокруг каменного сердца, а его мышцы стали набухать, когда тёмная жидкость, странным образом игнорируя законы гравитации, принялась залетать в рваную дыру, на месте его груди. Наконец, меч опустился в последний раз.
Раздался звон метала о камень, и сердце рвануло обратно в грудную полость. В мгновение ока, полость закрылась. Резко напрягшись, он освободился из захвата раненой Виспер, и швырнул её прямо в Ксенит. Но он не произнёс ни слова. Его глаза выпучились и закатились, когда он взглянул на свои деформирующиеся конечности. Открыв рот, Легат извергнул из себя смесь крови и тёмного месива, после чего его тело задрожало.
— Мне послышалось, или ты сказала что это не убьёт его! — обернувшись выпалила Вельвет.
— Оно и не убьёт, — ответила Пифия, с радостной улыбкой на мордочке. — Эта судьба намного хуже смерти. К слову, отлично сработано.
Легат разбухал, раздувался и увеличивался. Упав на колени, его кожа отслаивалась, восстанавливалась, после чего вновь начинала распадаться.
— Что с ним происходит?! — спросила Виспер, когда она на пару с Ксенит начали пятиться к остальным. — Мне казалось, ты сказала, что это прекратит его гадское исцеление.
— Это сердце не исцеляло его. Оно восстанавливало. Сохраняло его тело в первозданной форме. Время для его тела, по сути, остановилось, — объяснила кобылка Старкаттери, лукаво ухмыляясь. — Но теперь всё не так. Теперь оно догоняет его. Тысячи лет восстановлений, ран, боли, и всё это одновременно. А также, все мерзости, которые идут в комплекте с проклятым куском камня, который пробыл у тебя в груди на протяжении тысячи лет. — На лице Виспер воцарилось понимание, и она продолжила наблюдать с тихим, прохладным удовлетворением.
Сейчас Легат напомнил мне неимоверно здорового синего пони, которого вроде как звали Голиаф. Вот только у Голиафа не было дополнительных рудиментарных ножек, торчащих из его нормальных четырёх. У него так же не было и дополнительных глаз, расположенных в дополнительных глазницах. Тело Легата росло словно на дрожжах, без какого либо порядка и контроля. Его задние ноги соскользнули с карниза, тогда как передние пытались за что-то уцепиться. Широко раскрыв рот, он взмолился: