Наблюдая в бинокль, как эти монстры размером с небольшой микроавтобус носятся, ломая деревья, и, наскакивая друг на друга, пытаются поддеть на клыки, отвешивая сопернику сокрушающие удары лапами, он потихоньку отползал от укрывшего его куста. Убежище не слишком надежное — но лучшего Александр не нашел, когда неожиданно для себя услышал рядом звуки этой битвы. Так, ползком, он и передвигался, пока не удалился достаточно далеко, после чего встал, отряхнулся, и отправился дальше.
Пройдя довольно приличное расстояние, Александр в какой-то момент наткнулся на заболоченную местность. Пришлось обходить препятствие по большой дуге, чтобы снова выйти к реке, которая к этому времени превратилась уже в полноценную небольшую речушку, шириной местами метров до десяти-пятнадцати.
Обустроив лагерь и переночевав, он продолжил путь, как-то постепенно и незаметно для себя забравшись в местность, богатую на паутинные ловушки и небольших паучков, плетущих свои сети. Сначала Александр этому особого значения не придал, связав с увеличением поголовья насекомых рядом с болотом, однако, когда ему попалась большая и прочная паутина, протянутая между деревьями, в которой запуталось какое-то мелкое животное, высушенное уже до состояния мумии, шестеренки у него в голове наконец-то закрутились, и он поспешил вернуться ближе к реке — но было поздно.
Последнее, что ему запомнилось — это тот пережитый ужас, когда на него навалилось что-то большое и мерзкое. Помнил, как пытался дотянуться до ружья, прижатый волосатыми паучьими лапами к земле, а огромные хелицеры обжигающими кинжалами втыкались ему куда-то в левое плечо. Вспомнив все и осознав, что находится он в паучьем логове, запакованный в кокон и подвешенный к стене, Александр закричал и забился, находясь на грани паники, пытаясь вырваться.
— Чтоб тебе всю жизнь одной пыльцой питаться, человек! Замолчи уже, пока это порождение Ллос не вернулось! — прозвучал вдруг звонкий голосок по соседству.
Повернув голову в ту сторону, он не сразу разобрался, откуда исходят звуки чьей-то речи, пока совсем рядом не увидел крохотный кокон сантиметров десяти высотой, из которого торчала рассерженная мордашка какой-то курносой пигалицы с короткими ярко-рыжими волосами. Хотел было уже огрызнуться, но понял, что кроха может быть и права, и прекратил дергаться. Одновременно с этим до него все же дошло, что он видит перед собой нечто странное, да к тому же еще и вполне понимает это нечто, говорящее на неизвестном ему наречии, и, удивительно, вполне может на нем и ответить.
— Т-ты еще кто т-такая? — хрипло произнес он заплетающимся языком.
— Глаза разуй, бестолочь деревенская! Или ты о феях никогда не слышал?
Но, глядя на его недоумевающую физиономию, она добавила:
— Странный ты, амулетом переводчиком пользуешься, фей вот совсем не боишься… Может ты странствующий маг или истребитель?
С надеждой уставилась она на него, но тут же разочаровано поправилась.
— Да нет, куда тебе, не чую я в тебе магии, человек… А орденский, верно, тут бы не висел… Ну что, путник, готовься к смерти, тебе выпала честь разделить ее с Ежкой из Пригорной Поляны!
Но, видя его все так же ошарашенную морду лица, выдала:
— Нет, точно деревенский дурачок. Да я тебя даже в круг бы не пустила, побрезговала!
И обиженно отвернулась.
Не придумав ничего лучше, немного сбитый с толку всей это ситуацией, Александр все же спросил:
— А где это мы?
Но та лишь бросила на него уничижительный взгляд и отвернулась снова.
— Слушай, как там тебя, мелкая, надо как-то выбираться, а ты тут представления устраиваешь! — повысил он голос.
— Дубина, закрой рот, драрг близко, — зашипела она на него.
Но было уже поздно. Сначала по паутине распространилось все нарастающее дрожание, как будто бы ее кто-то тряс, оно все усиливалось, приближаясь, а затем появился и сам виновник этого действа. В пещеру, передвигаясь по потолку, влетел огромный черно-красный паук, метров пяти длиной, считая от головогруди с фасеточными глазами и большими хелицерами, истекающими ядом — до самого окончания его волосатого брюшка.
От ужаса своего положения Александру хотелось заорать или уже наконец-то проснуться. Ружье, как и рюкзак, оказалось примотано к телу, и воспользоваться оружием не представлялось возможным. Да и что этой туши несколько картечин — только разозлят. Тут может быть, и серебро не поможет — если только полным зарядом из пушки.