— С возвращением. — Крупье… нет, не Крупье. Это молодой желтый жеребец больше не прячется за угрюмым, тощим пони, однако, он и сам был довольно-таки худощавым, а его глаза затенёнными. Помимо этого, Эхо выглядел более отчётливым, чем всё то, что находилось в поле моего зрения, поэтому, я сосредоточилась на нём. — Кое-кому и в самом деле не следовало кусать чистую, уплотнённую духовную энергию, Блекджек.
— До этого уже делала глупые вещи, — пробормотала я, гордясь последовательностью своих доводов. Прогресс! Мне потребовалась минута на то, чтобы сформулировать свой следующий вопрос. — Ты это тоже видел?
— Да, — торжественно произнёс он. — Невероятно. И я не уверен, как ещё можно это описать.
Он, отвернувшись, покачал головой.
— Для Голденблада лунный камень всегда был вторичен. Со звёздным металлом можно было работать. Создавать вещи из него, и с помощью него. А лунные камни были для него просто милыми сувенирами. — Он изучающе посмотрел на меня. — Создавалось такое впечатление, что камень почти… вспомнил тебя.
— Когда Мериголд полетела на Луну, она была беременна моей праматерью — Таро. Полагаю, что — да, вспомнил.
Она была беременна, но всё равно решилась на это, зная о вероятной опасности. Ну почему, по сравнению с ней, я была такой трусливой? Она была достаточно сильной для того, чтобы продолжить идти вперёд, зная при этом об ответственности и последствиях, которые приняла на себя, когда согласилась на заклинание суррогатного материнства, или она была эгоисткой, поставившей собственную мечту превыше жеребёнка, которого вынашивала? Я этого просто не знала.
Как же я хотела чтобы сдесь была Мама. Мне, до боли, хотелось поговорить с ней. Чувствовала ли она себя так же, когда вынашивала меня? Кобылам Стойла Девяносто Девять позволялась уходить в декретный отпуск, когда у них рождались дочери, и отпуск для восстановления работоспособности, когда рождались сыновья. А уходила ли Мама в декрет, или она была столь преданна своему долгу, что продолжала исполнять его, даже будучи беременной?
Эхо, как будто прочитав мои мысли, тихо сказал:
— Ты должна уйти, Блекджек. Покинуть Ядро. Покинуть Хуф, если придётся.
— Слишком многие полагаются на меня, — сказала я, слова мои звучали пусто и неубедительно.
— Мне нужно быть сильной и выносливой и… и довести это дело до конца.
— Даже если ценой будет твой жеребёнок? — серьёзно спросил Эхо.
Все должны платить свою цену. Какая будет моей?
Сейчас, я не могла дать ответ на этот вопрос, поэтому решила от него уклониться.
— Ты выглядишь лучше, — произнесла я с лёгкой, полной надежды, улыбкой.
— Вовсе нет. Твои чувства всё-ещё искажены постэффектами от поедания лунного камня, — произнёс он, и уставился в расплывчатую даль. — Я скоро умру, если не смогу воссоединить свои разум, дух и тело.
— Мне жаль. Его, скорее всего, уже давно нет, — произнесла я, и на его лице начало появляться выражение сильной душевной боли. — Жаль, — неубедительно пробормотала я, ведь повторение, украло смысл у этого слова.
— И мне тоже, Блекджек, — произнёс он, и шмыгнув носом. — Я не хочу умирать, Блекджек. Мне не хотелось этого, когда я был с Мародёрами. И сейчас тоже не хочется. Можно ли из-за этого назвать меня трусом?
— Нет, — негромко ответила я. — По крайне мере, я так не считаю. — Мне не хотелось думать об этом трепетании внутри моего животика, этом движении, дарующем надежду. — А меня?
— Нет, — произнёс он, вздохнув. — Нельзя. Ты — храбрейшая из всех кобыл, которых я знаю.
— Впервые об этом слышу, — улыбнувшись, фыркнула я. — Потому что прямо сейчас я столь напугана, что не могу трезво мыслить. И я знаю, что ты скажешь «уходи», а Рампейдж скажет «оставайся», но вот прямо сейчас… я просто нее знаю. — Я потёрла пластинки, защищающие глаза. — Эхо, как ты думаешь, сколько у нас осталось времени до того момента, когда сработают Горизонты?
— Точно не знаю. С того момента, как мы рухнули здесь, они постоянно проводят эхо-тестирование, пытаясь получить ответ от ЭП-1101. А исходя из всего того, что я знаю, это будет продолжаться вечно, — произнёс он, отведя взгляд. — Нам всегда казалось, будто бы Горизонты просто вне досягаемости, не так ли? Мы знаем, что они являются неким супероружием, заключающим в себе звёздный метал и лунный камень. Глядя на Причуду, мы можем предположить на сколько же оно будет разрушительным. Но вот чего мы не знаем, так это как, или где, или когда, или, что важнее всего, почему. — Он отвернулся. — Временами, я задаюсь вопросом: а следует ли нам вообще волноваться об этом?