— Но… — она уставилась на ночных пони. — Но… я… он умер… а я нет. То есть…
— Ты по-прежнему одна из нас, и не важно, что произошло. — Персефона стёрла с её лица немного крови. — Пусть тебе и предстоит пройти ещё долгий путь, дитя моё, и твоему языку отчаянно нужно немного утончённости, но мы не отвергаем тебя. Ты — часть нашей семьи.
Виспер по очереди их оглядела.
— Вы… вы это серьёзно?
Тенебра вздохнула, устало закатив глаза.
— Полагаю, раз уж я обзавожусь сестрой, то это закономерно, что она — редкостная сука. — Но, сказав это, она печально улыбалась.
— Тенебра, — утомлённым голосом предостерегла Персефона.
— А что? Она только что произнесла дюжину непристойностей подряд! И мне не разрешается называть её дрянью? — Её голос сорвался. — Это… это едва ли справедливо! — возмутилась Тенебра, со слёзами на глазах, получая взамен едва заметное подёргивание уголков губ Виспер.
— Ох, семья, — нежно пророкотал Аид.
Потянувшись, Виспер взяла зелье, которое чуть раньше предлагала ей Тенебра, и выпила его до дна, зажав бутылочку между копыт. Отбросив пустую емкость в сторону, она взглянула на бледную ночную пони.
— Но… как я… после всего произошедшего?
— Как я уже говорила, не имеет значения, что с нами происходит, важно, как мы справляемся с этим. А как поступишь ты? — тихо, спросила она у Виспер.
Сидя на месте, Виспер пристально смотрела на маленький белый камешек, поблескивающий в луже темнеющей крови. Подняв ногу, Тенебра стукнула по своему ПипБаку.
— Это Мышь Два. Есть ли на связи кто-нибудь, способный дать мне отчёт о текущей ситуации?
Последовало недолгое молчание, а затем:
— Это Хомейдж. Отродья наступают на северо-восток с севера. Создаётся такое впечатление, что они пытаются выдавить всех на юг, в сторону Фоллен Арк. Другие группа попыталась вытеснить Общество с Коллегией, на север и запад соответственно, но были остановлены. А в Ядре находится немного беженцев. Ничего не происходит, пока что.
— Аид не способен больше участвовать в боях, и мы лишились… моего брата. Мы на какое-то время избавились от Отродий. Каких действий хочет от нас Шторм Чайзер? — спросила Тенебра, смотря на север.
— Отступайте к Фоллен Арк. Постарайтесь помешать беженцам, попасть в Ядро. «Циклон» предоставит столько поддержки с воздуха, сколько сможет выделить. Мы доставим помощь немедленно, но… проклятье! — ругнулась Хомейдж. — Беженцы начинают отправляться в Ядро ещё и с Арены!
— Быть может, Блекджек ошиблась. Быть может, поиск убежища в Ядре — наша единственная надежда? — спросила Тенебра.
— Блекджек никогда не ошибается, когда дело касается подобных вещей, — пробормотала Виспер, осторожно выуживая из лужи серьгу с лунным камнем, чья переливчатая белая поверхность стала теперь тёмно красной от покрывающей её крови. И уставилась на него. — Если она говорит, что это плохо, значит это плохо.
— Что ж, — ответила Хомейдж, — если она не покажется в ближайшие пять минут, то в Ядре будет не протолкнуться. Защитники и так едва сдерживают натиск. Помощь нам уже в пути, но им потребуется несколько часов, чтобы добраться сюда.
Камень переворачивался, уравновешенный на кончиках его маховых перьев.
— Он явился за мной лично, — пробормотала Виспер. — Почему? Я никто… Ему наплевать на Флаттершай… ведь у него есть мой отец… так зачем приходить, чтобы убить именно меня? — Она закрыла глаза, но перед ними так и стояло видение, в котором её отец, раз за разом произносит это слово.
Пой.
Но как она могла петь? Радость, которую она тогда чувствовала, исчезла. А всё, что осталось, обвалилось само в себя, наполняя её сердце зазубренными осколками ярости. Открыв глаза, она посмотрела на обмякшее тело Стигиуса. На его губах по-прежнему виднелась чуть заметная улыбка. Закрыв глаза, она увидела своего отца, привязанного к спине Легата, который ухмылялся, убивая их, как будто был устраивающим проказу жеребёнком. В ней снова начал разгораться гнев, подпитываемый ещё более чистым топливом, чем то, которым она поддерживала его раньше.
Ты могла бы петь с чем-то большим, нежели просто любовью…
Хомейдж говорила что-то про зебр и Вельвет Ремеди, когда Виспер дотронулась до собственного ПипБака.
— Хомейдж, можешь ли ты соединить меня со всеми пони в окрестностях Хуффа, с какими возможно?
— Думаю да. Мы в достаточной степени контролируем систему, чтобы осуществить это, — ответила Хомейдж. — Но зачем?
Но Виспер не дала немедленного ответа. Они осторожно положили тело Стигиуса поперёк её спины, и она удерживала его без каких-либо усилий. Затем, она вновь защёлкнула красный, светящийся в солнечном свете, драгоценный камень на своём ухе, и двинулась на юг. И пока она шла, цокот её копыт порождал ударный ритм. Раз, раз, раз-два-три… Раз, раз, раз-два-три… Затем, как и прежде, зазвучала сопровождающая каждый её шаг музыка. Исходила ли она из ПипБака или звучала просто потому, что сейчас был такой момент, когда у неё была песня, которую ей нужно было спеть?