Жизнь, это боль. Страдания. Безумие.
Как могу я хотеть жить после всего, через что прошла?
— Это не просто, да? — хмыкнула Пифия. Раньше я подпрыгнула бы на месте от неожиданности, услышав голос маленькой зебры, облокотившейся на широкий подоконник лицом ко мне. — Хранить внутри душу, которая тебе не принадлежит?
Я медленно повернулась к ней.
— Ты тоже?
Она покраснела, а затем пожала плечами.
— Это долгая история, но да. Я тебя хорошо понимаю. — Она запрыгнула на подоконник и уселась на него, прислонившись спиной к откосу. — В конце концов, это убьёт тебя. Не тело. Твою личность. Ты можешь носить в себе чужую душу какое-то время, прежде чем она просто сплющит твой разум, придавая ему новые очертания. Большинство сходит с ума. Я-то уж точно, — резюмировала Пифия, глазея вместе со мной через окно, и на её юном лице на мгновение проступили черты умудрённой опытом кобылы. — Думаю, это место притягивает старые души. Чтобы чахнуть над ними, как дракон над своим сокровищем. — Она бросила на меня взгляд и усмехнулась. — А в тебе та самая душа… да уж… это нечто.
— Ты что-нибудь знаешь о душах Аликорнов? — спросила я.
— Я знаю о старых душах. Они постепенно развиваются. Начинают влиять на вещи по-иному, чем души обычных пони. Взгляни на свой меч, — посоветовала она, указав на оружие из звёздного металла, вернувшееся ко мне. Я с хмурым видом изучила его. Клинок, некогда декорированный изображения блистательных единорогов, теперь украшали рисунки созвездий ночного неба. Я ахнула и вытащила из кобуры Бдительность. Внешне пистолет не изменился, но имена, выгравированные на его металле, были написаны теперь элегантным курсивом, а ствол украшали рисунки знакомых созвездий. Я уставилась на оружие, затем перевела взгляд на Пифию и снова вернула его к оружию.
— Бл… чт… нет… — «Проклятье, Луна! Прекрати трогать мои вещи!» — Но как?
— Твоя душа выходит за пределы собственного тела, тем самым меняя его, — она прикоснулась копытом к моей груди. — Вот здесь у тебя скорее всего покоится весь тот хлам, который тебе удалось накопить. Все те комплектующие, устройства и тому подобное. Твоя душа вносит коррективы в их… сущность. Стоит их из тебя вынуть, и со временем они, скорее всего, примут прежний вид.
Я тяжело сглотнула.
— Ты можешь вернуть мне мою душу? — прошептала я.
Нахмурившись и скрестив задние ноги, она наклонилась, подперев щеку своим копытом:
— А если бы и могла, то ты бы её забрала? Даже, если это ознаменует твоё поражение?
Я вздрогнула, и перевела свой взор к тому кошмарному гнезду, не в состоянии что-либо ответить.
Примерно через минуту Пифия пожала плечами.
— Это и к лучшему. Я не некромант, да к тому же для этого понадобится как минимум двое: один чтобы отделить душу, другой — чтобы её удержать. Втроём будет безопаснее, — вздохнув, она отпрянула от подоконника. — Начнём с того, что некромант — это стрёмная работёнка. Раньше, ещё в давние времена, они провожали души на Солнечные Луга. Нечто, что у вас принято называть «Посмертие». Но затем, явился некий зебра, который подошёл к этому делу творчески. Чёртовы глупцы, — пробубнила она, после чего качнула головой. — Никто не хочет умирать, — сказала она, после чего грустно и натянуто улыбнулась. — Ну, практически никто.
— Я не хочу умирать, — произнесла я с задором и непоколебимостью трупа.
— Ну да, — обронила она, после чего перекатилась вперёд и аккуратно встала копытами на пол. — Что же, порой мы не получаем того, что желаем. Или заслуживаем. Если удача нам улыбнётся, мы получим то, что нам необходимо, и тогда, остальное уже будет зависеть от нас самих.
Наблюдая, как она удаляется, и напоследок задержав свой взгляд на гнезде, я направилась в другую сторону.
Доносились звуки битвы. Кошмарные звуки. Этой душе требовалось уж слишком много времени, чтобы провозгласить свою власть над Отродьями. Хотя возможно, всё дело было в той ущербной пони. Может, её пацифизм сделал её чересчур робкой, чтобы увести Отродий с поля битвы. Возможно, зло Легата было просто слишком тёмным и пятнающим, чтобы его можно было одолеть. Может, все мы попросту заблуждались, и наши потуги были совершенно бесполезны и напрасны. А может, причина уже и не имела никакого смысла.
Баррикады рухнули, и пони начали искать всевозможные укрытия, в то время как Отродья наступали с двух брешей в обороне: над и под крышей. Пожиратель теперь долбил по щиту каждые несколько секунд с интервалом, от которого у меня началась мигрень.
— Нет, — произнесла я, и подобно северному сиянию, поле лунного света возникло между жителями Пустоши и Отродьями. Я направилась вперёд, слева держа Бдительность, а справа Долг и Жертву. С каждым моим шагом, пони по обе стороны с трепетом наблюдали за мной, словно я иду на работу. Мне также удалось приметить и остальных участников битвы. Псалм, которая, не пользуясь оружием, а лишь своим щитом, оберегала небольшую кучку пони, прижимая свою забинтованную грудь, скривившись от боли. Даззл поливала всё лучами, которые на фоне Ядра казались золотистыми. Со слезами на глазах, Тенебра на секунду задержала свой взгляд на мне, после чего вновь вернулась к сражению, с отцовским мечом. Я невзначай задумалась, нашли ли Глори и Триаж способ, как излечить её эпилепсию. Даск и Каламити несли смерть с небес, огибая трещащий щит и передавая всю свою боль утраты тем, кто её причинил.