— Верно, оправдания нет, — мрачно перебил её П-21. — Но вы стараетесь измениться к лучшему. Лишь это имеет значение.
Судя по тому, с каким интересом он меня разглядывал, ему удалось побороть свой гнев.
— Она… это сделала? — еле слышно произнесла я, не в силах отвести от него взгляд.
— Ты словно удивлена этим, — раздался голос у меня за спиной.
Повернувшись, я с изумлением уставилась на кобылу лавандового цвета с розовыми глазами и полосатой гривой.
— Мама? — произнесла я враз охрипшим голосом.
— Поднимемся в мой кабинет. Я поведаю тебе обо всём, что здесь произошло, — ответила она.
Так мы и сделали. Глава охраны Джин Румми прознала о плане Смотрительницы убить Дакт Тейп при помощи терминала и сдать нас всех рейдерам, сместила её с должности и, спустя несколько недель, рискнула распечатать стойло, чтобы начать торговлю с Пустошью. Судя по всему, им удалось наладить хорошие отношения с группой торговцев из Мегамарта под предводительством кобылы по имени Крышечка. Сидя возле моей кровати, Мама рассказала мне обо всех пони, с которыми ей довелось сталкиваться с момента открытия Стойла, пока я прохлаждалась в коме. Среди них была Крышечка, Чарити, Священник… Большой Папочка и доктор Триаж… даже ДК и Анклав. Неистовая Рампейдж была представителем Жнецов, а Монин Глори — одной из тандерхедовских пони.
Когда она закончила, я сидела, словно пришибленная.
«Всё, что я пережила. Всё, через что прошла… было просто сном?»
— Ты сможешь побеседовать со всеми ними лично. Теперь, когда ты очнулась, я думаю, будет уместно устроить торжество, — сказала мне Мама, потрепав меня по плечу. — Только дай мне время. У нас есть свежая еда. Свежая! Хи-хи. Никаких больше переработанных продуктов. Разве это не восхитительно?
— Да. Восхитительно, — ответила я, глядя ей в глаза. Мне непременно нужно было кое-что ей сказать. — Я люблю тебя, Мама. — И с этими словами я крепко обняла её.
Похоже, это удивило её.
— Я тоже люблю тебя, Рыбка, — сказала она, легонько щёлкнув меня по носу, а затем развернулась и вышла из комнаты.
Я посмотрела ей вслед, а затем перевела взгляд за окно. Там находились все пони, которых я любила и которые были мне не безразличны, живые и здоровые. Жеребцы разгуливали свободно. Смотрительница была свергнута. Моё Стойло помогало Пустоши.
Реально ли всё это?
Я уставилась на своё отражение, обдумывая эту мысль. Могла ли Мама сместить Смотрительницу? Да. Могла ли она послушаться Риветс и открыть дверь? Несомненно. Стала бы она делиться со мной своими переживаниями, заставляя мой едва оправившийся от удара током мозг складывать из них великое и опасное приключение? Вполне возможно.
Освободила бы она жеребцов?
Да никогда в жизни.
Моя Мама была хорошей пони, но она верила в Девяносто Девятое. Она никогда не выказывала ни малейшего беспокойства за судьбу жеребцов или интереса к их проблемам, ну, за исключением тех, что могли помешать их работе по удовлетворению кобыл. Мама ценила в жеребцах их сексуальные возможности, а не то, кем они были. И она без колебаний отправляла их на списание, даже моего отца. Как ни больно это признавать, Мама принимала самое активное участие в угнетении этих несчастных.
Это был лишь сон.
Что, впрочем, совсем не удивительно. Том почти небрежно запихнул нас в сон, чтобы поговорить, и сейчас Пожиратель делал то же самое, пытаясь изолировать меня. А поскольку я до сих пор жива, время здесь, должно быть, течёт быстрее, чем в реальном мире, как и в случае с Томом. Проблема в том, что последнего сейчас не было рядом, чтобы закончить этот сон.
— Проснись, — приказала я самой себе.
Ничего. Закрыв глаза, я со всей мочи приложилась головой об стену рядом с круглым окном, но лишь наградила себя головной болью, по-прежнему оставаясь в Девяносто Девятом.
Я обладала немалым опытом посещений иллюзорного мира, а кроме того, у меня имелась Луна. Покинуть сон было куда труднее, чем просто выбежать вприпрыжку из стойла. Здесь было нечто, мешающее мне проснуться. Мои друзья. Мои любимые. Даже мои раздражающие враги… довольно жалкие, если честно, в сравнении с тем, кому я противостояла сейчас. Я должна проснуться. Самоубийство было делом рискованным. Убив себя, я могла лишь ослабить свою способность к сопротивлению. Мне нужно найти способ завершить этот сон.
И был лишь один способ сделать это…
Я услышала приближающиеся шаги и магией захлопнула дверь прямо у Мамы перед носом.
— Блекджек? — донёсся до меня её голос, когда я подошла к контрольной панели. — Блекджек, это не смешно! Что ты там делаешь?! — закричала она, колотя в дверь.