Но пришлось.
***
– Ладно, Монахью, – начал я, напуская на себя излишне самоуверенный вид, – из тебя вышел действительно классный рассказчик, но, боюсь, до Майло Трэпта тебе далеко.
Улыбка сползла с лица Эла. Медленно и неохотно.
– Ты о чём?
– Да вот какое дело, Свенни. Ты ошибочно уверовал в свою неуязвимость и потерял бдительность. Твоя Коллегия оказалась не более чем набором бесполезных программ. Запомни – ни одна машина не заменит человеческий мозг. Ни одна.
Монахью недоумённо уставился на меня и молчал, хлопая ресницами, как блондинка из стип-клуба.
– Как там сказала твоя шлюшка Виктория? – Я щёлкнул пальцами и начал пародировать женский голос: – Майло, ты так наивен. Неужели ты думал, что мистер Монахью позволил бы тебе зайти в атмосферный лифт, не установив твою подлинную личность? – Далее я перешёл на родной баритон, обращаясь к Монахью: – Эл, ты так наивен. Неужели ты думал, что я полез бы в твой лифт-саркофаг, не подстраховавшись на орбите?
Кажется, Монахью начал понимать. Он снова заржал, только на сей раз в хриплом ржании сквозили нотки отчаяния. Вдобавок Эла заколбасило, но как-то даже элегантно, словно плохого танцора, которому во время танца случайно отрезали яйца.
– Ты прислал в лифт двойника? – наконец, спросил он.
– Не угадал. Я прислал тебе марионетку-грегари, которой управляю с орбиты из своего комфортабельного «Тек-3».
– Как ты можешь управлять человеком?
Я скрестил руки на груди и улыбнулся:
– Новые старые технологии, Эл.
– Новые старые? – включил он режим попугая.
– Наследие с Титана. Но пользоваться мы ими стали недавно, как нашли топливо. Базируются на известных тебе транс-ампулах.
– Чертовщина какая-то! – протестующе замотал он головой. – Ладно, и кто же этот несчастный, кем ты управляешь?
– Досье, которым снабдил тебя Козински – фальшивка. Состряпано за полтора часа на банковского раба Алекса Ротмана. Моего бывшего сокурсника. И уже бывшего раба, кстати говоря. Именно его ты и взял в плен. Мне пришлось использовать экранирование сознания, чтобы Коллегия не распознала подставы. Был риск застрять в разуме Алекса, но дело-то выгорело.
– Подожди! – потребовал Монахью. – Выходит, вы с Козински заодно?
Я подмигнул Элу.
– Мы осознанно пустили в Банке слух, что меня взяли на место его кузена, хотя на самом деле всё обстояло ровно наоборот. Я – кузен Козински, которого взяли на место какого-то неудачника. Это долгая история моей жизни, но даже совет директоров не знает о нашем родстве, остальные же сотрудники думают, что Майло Трэпт настолько крут, что способен наложить кучу дерьма у шефа на столе и остаться безнаказанным. Хах. Мы постоянно создавали видимость неприязни друг к другу, и все верили. В том числе и твоя крыса из кредитного отдела. Это ведь она доложила тебе, что Козински якобы вознамерился разделаться со мной? Вот в чём надо было убедить твоего информатора.
Монахью сделал неопределённый жест.
– Очень занятно, но я-то вам зачем понадобился?
– Мы давно тебя заподозрили, но не знали, как лучше прищучить. Без ордера и доказательств мы не могли вторгаться на Элизиум. Священная частная собственность и все дела. К тому же твоя обитель относится к директиве Прайма, где влияние «Долгого рассвета» неприлично раздуто. Надо отдать должное, так просто тебя было не взять. Коллегия отсекала всех агентов и процентщиков, не пуская их в атмосферу планеты, пока я не придумал хитрый план по внедрению марионетки. Теперь у нас есть доказательства твоей нелегальной деятельности. Вся информация прямиком отправляется на компьютер Козински, так что ты схвачен, Эл. Тебе некуда бежать.
Несколько минут Монахью размышлял.
– У тебя есть два пути, мистер режиссёр консервной банки, – усмехнулся я. – Первый: предстать перед судом Э-Системы с последующим гниением на планете-тюрьме вроде Z-8. Масштабы консервации столь велики, что Мягкие Законы и «Долгий рассвет» тебя не спасут. Замять дело не удастся, потому что мы подключим к делу головной офис с Земли, а уж там бульдоги не хуже нас, только их больше. – Я выждал драматическую паузу. – Но есть второй вариант: договориться сейчас со мной и продолжить своё иллюзорное существование. Что выбираешь?
– Э… Предлагаешь откупиться? – удивился Монахью. – Но ведь Банк…
Я махнул рукой.
– Банк не имеет к делу никакого отношения. Праймовский филиал давно работает, как самостоятельная единица. Мы скорее напрямую подчиняемся ХРОМу, чем Центральному подразделению Банка. А Козински узурпировал всю власть в филиале. Так что у тебя нет пространства для манёвра. Твой бюджет, конечно, существенно сократится, но зато ты останешься цел. Для общества ты не так опасен, чтобы уничтожать тебя любой ценой.
– Ах ты, сукин сын! Чёртов процентщик, пропади ты пропадом!
Я улыбнулся:
– Тело Алекса тоже придётся вернуть. Вместе с миллионом плазменов. Я буду ждать их на борту. И никаких фокусов с бомбами и ботами, – предупредил я. – Не забывай, что Козински на Прайме, и вся информация уже у него.
***
Вы уж простите, что сразу не раскрыл вам всех карт и морочил голову, дескать я – барыга-простачок, угодивший в паутину. А вдруг вы оказались бы одним из ботов безумного владельца курорта грёз?
На самом деле, это издержки экранирования сознания. Чем мощнее настройки щита, тем меньше шанс быть обнаруженным. С другой же стороны, возрастает риск застрять в сознании марионетки, о чём я поведал Элу. Соблюсти грамотный баланс – вот в чём заключается мастерство настоящего виртуоза вроде меня.
Я отключил модуль и выбрался из защитной капсулы. «Тек-3» по-прежнему висел на орбитальной парковке. У меня было отличное настроение. Предвкушение солидных сумм всегда заряжает позитивом.
Алекс Ротман – вот что я имел в виду под «кое-чем ещё», когда собирался на задание. Переодевание в него заняло каких-то семь минут, даже пограничник ни черта не заподозрил.
Откровенно говоря, я не очень люблю выражения «марионетка» и «банковский раб». Алекс – мой грегари. В тех делах, где его развитое тело и физические данные в совокупности с моим умом и смекалкой превращают нас в универсального сборщика процентов. В университете он сдавал за меня нормативы по физкультуре, теперь ловит должников. Не наделён мозгами – работай туловищем. Так устроен мир, и я не вижу в этом ничего зазорного. Я же, в свою очередь, помогал Алексу сдавать кучу экзаменов, а теперь этим «громким делом» полностью закрыл его долг перед Банком. Отныне Ротман свободный человек, снова классный парень и, кажется, он нашёл своё призвание.
Он знал, на что идёт, и согласился, не раздумывая, но с одним условием: пока я ловил Монахью на Элизиуме, Алекс релаксировал и вспоминал, как обыгрывал меня в «балду» на парах по экономике.
У каждого свои таланты. Не согласны?
Горизонт 2. Перемотка. Глава 3
Горизонт 2. Перемотка
Глава 3
Помимо жены, Захар Мойвин не любил две вещи: свою работу и разговоры о полётах. Всего два года назад он был одним из лучших курсантов главного космолётного училища страны и готовился стать будущим пилотом военной космической флотилии. Годы упорных тренировок, кладезь грёз, не разбавленная мутной действительностью и вера в покорение новых горизонтов. Хорошее было время? Забудьте, господин Мойвин! Теперь вы сотрудник месяца в фирме, продающей бытовых роботов. Тоже неплохо. Правда, ежемесячные счета из салона регенерации съедали половину семейного бюджета, а кредит за жильё висел как мертвец на лужайке перед домом, и от него стоило избавиться как можно скорее, пока он не стал разлагаться процентным зловонием по всей усадьбе. При этом нельзя было забывать о рейтинге благополучных семей района Цикотюк, чтобы ненароком не оказаться в подвале турнирной таблицы. Мечтать некогда, у времени появилась ценность, а у забот – рутинно-прикладной характер.
Раньше безлунными и бессонными ночами Захар часто забирался на крыши небоскрёбов и часами наслаждался видом звёздного неба. Когда один, когда – со случайной подружкой, заинтересованной скорее не им, а его статусом будущего пилота. Что не мешало ему «эксплуатировать систему», как любил говорить Сева Шмелёв, давний товарищ из внезапно закончившейся юности.