— Здравствуйте, Юлия Сергеевна, — сказала маленькая полная женщина, входя в переднюю, по-женски приветливо и настороженно оглядывая неожиданную гостью. — Милости просим, у меня кофе в самый раз варится.
— Спасибо. Не надо беспокоиться, я к Георгию Юрьевичу по делу.
— Дело не уйдет. Живем рядом, а друг друга в год раз видим, проходите, — сказала хозяйка ласково, отмечая и дорогое и ладное платье Юлии Сергеевны, и ее высокую стройную фигуру, и свежее красивое лицо. «Небось родила бы троих, так не выглядела б», — подумала она про себя с обидой. — Я уж так рада… Не стой, Георгий, возьми пальто, повесь.
Клепанов засмеялся.
— Ладно, ладно, мать. Свои люди. Что ты, право…
Он в полосатой пижаме, в шлепанцах, очень мужиковат, неловок и весь домашний. «Настоящий добропорядочный отец семейства», — подумала Юлия Сергеевна и почему-то развеселилась. Клепанов сейчас похож на кого угодно, только не на второго секретаря обкома. Он приглушил радио настолько, чтобы все-таки слышать.
— Садитесь, Юлия Сергеевна.
Из соседней комнаты выглянула дочь Клепанова — косички в стороны. Стрельнула в Юлию Сергеевну черным отцовским глазом и скрылась. Клепанов погрозил пальцем на закрытую дверь.
— Проворная, меньшая, — не без гордости сказал Клепанов, прислушиваясь одновременно к голосу Дербачева, приобретшего в записи красивый металлический оттенок.
«Мы — коммунисты, — говорил в это время Дербачев, — должны стать самыми разумными хозяевами. Учитесь разумно и выгодно хозяйствовать, товарищи председатели, учитесь беречь силы народа и постигайте науку экономической выгоды. Каждый колхоз может и должен найти средства для оплаты по трудодням, в разумных размерах, конечно, и тут не может быть двух мнений. Мы много сделали, должны сделать больше — в нашем социалистическом хозяйстве ресурсы для творческой инициативы масс неисчерпаемы, нужно искать, искать и еще раз искать».
— Хорошо говорит, — Клепанов нагнулся за кошкой, поднял ее на колени, и она сразу замурлыкала.
Юлия Сергеевна поморщилась — она не любила кошек.
Хозяйка незаметно и бесшумно накрыла на стол, принесла дымящийся кофе. Клепанов говорил о самых будничных вещах. Юлия Сергеевна поняла, что он озадачен ее неожиданным звонком и приходом и попросту прощупывает. Она не ошиблась, разговор предстоит трудный и, возможно, безрезультатный, от таких людей заранее не приходится ожидать чего-то определенного — Юлия Сергеевна готова. Она спокойно пила кофе, слушала выступление Дербачева по радио и разговаривала с хозяйкой. Когда из репродуктора понеслась бравурная музыка, Клепанов пригласил ее в кабинет, они закурили.
— Ну так что, Юлия Сергеевна? Мне кажется, вы обеспокоены.
— Немножко, — сказала Юлия Сергеевна. — Поэтому и пришла. Нужно посоветоваться. Знаете, если рубят голову, о волосах не плачут.
Клепанов вопросительно вздернул узкие плечи, и Юлия Сергеевна добавила:
— Мы давно знаем друг друга, Георгий Юрьевич, естественно, должны делиться своими сомнениями.
— Конечно, а как же иначе?
— Верите ли, Георгий Юрьевич, я сейчас словно на перепутье. Скажу прямо: не могу понять Дербачева. К чему он зовет?
Быстрый живой взгляд в сторону Борисовой, точно вспышка мелькнула в глазах Клепанова, мелькнула и пропала.
— Вы имеете в виду заключительное слово?
— Не верю я Дербачеву, — сказала Юлия Сергеевна. Клепанов ждал конкретного разговора.
— Весь шум, поднятый вокруг совещания, само оно… Не кажется вам, Георгий Юрьевич, это «реформаторство» всего-навсего попыткой реабилитировать в глазах ЦК какое-то свое прошлое? Не может он сам не видеть, что все его планы нереальны, не имеют под собой почвы.
И опять глаза Клепанова вспыхнули и погасли.
— В чем нереальны? — спросил он.
— Экономической базы совершенно никакой. И самое главное — Дербачев впадает в грубую политическую ошибку, ведет к открытой ревизии некоторых важных мероприятий партии. Зачем развязывать частнособственнические мужицкие инстинкты? Если не вмешаться, вовремя не остановить, партия нас по голове не погладит.
«Смело», — подумал Клепанов, понявший цель прихода Юлии Сергеевны. Доводы и опасения Борисовой были созвучны в чем-то его собственным, он имел случай не раз убедиться, что Дербачев хитрый мужик, так просто пальца в рот не положит. В свое время, когда Дербачев появился в Осторецке, Клепанов встретил его со скрытым раздражением, все прочили на место хромого Володина его, Клепанова. (Кстати, это обстоятельство играло немаловажную роль в решении Юлии Сергеевны опереться сейчас на второго секретаря.) Клепанов был дельным, исполнительным работником, с большим опытом, партийная дисциплина взяла в нем тогда верх. Он даже почувствовал облегчение до некоторой степени — все-таки не тебе первый обух. Клепанов оценил выгоду своего положения — быть вторым, особенно в последние месяцы, когда развернулась подготовка к совещанию. Он много и дельно помог Дербачеву, и опять все с той же мыслью, что палка о двух концах: если по лбу, то в первую очередь — не по собственному. Случись противоположное, тоже неплохо: всякий успех в области — хороший авторитет для всех работников обкома. Поэтому он относился к происходящему спокойно. Своими тревогами и сомнениями ни с кем не делился, он осторожен в таких делах. Приход Борисовой его озадачил и расстроил. Почему она решила обратиться к нему? Несмотря на всю справедливость и демократичность, Дербачев не потерпит противодействия. И с другой стороны, на такое с бухты-барахты не решишься. Борисова зря рисковать не станет. Не знает ли она больше, чем говорит?