Что, возможно, всё не так, как мне казалось.
И теперь мне необходимо заново по петельке набирать его портрет.
Стоя каменным изваянием в одном ботинке у кровати Петра, я говорю ему, что он олень. И ещё добавляю, что с бубенцами. А потом опрометью выскакиваю из квартиры, мчусь на остановку, вспоминаю, что мне в противоположную сторону, и мчусь на другую остановку, трясусь в переполненном утреннем автобусе, поднимаюсь на четвёртый этаж бизнес-центра — и всё это время пытаюсь новыми глазами увидеть то, с чем успела сжиться. Выйти за привычные рамки, где Пётр выбрал Варю и никогда мне так и не позвонил. Понять, почему ощущения такие, будто я тоже заболела и теперь брежу, а сознание выделывает смертельные сальто.
Взять себя в руки мне удаётся лишь перед дверью офиса, где я долго перевожу дыхание, читая название фирмы на табличке то слева направо, то справа налево, и с трудом сдерживаюсь, чтобы не провести пальцами по выбитым ниже буквам фамилии Морозов. Но вместо этого стучу и заглядываю внутрь.
За большим столом из тёмного дерева — мужчина. Он одновременно разговаривает по телефону, перебирает разложенные перед ним бумаги и вглядывается в экран ноутбука. Заметив меня, вскидывает в воздух руку, безмолвно прося немного подождать, а потом снова возвращается в режим Юлия Цезаря. И у меня появляется время, чтобы осмотреться.
Потому что вау, прямо-таки «Пирсон-Спектр-Литт»[1] в масштабах небольшого офиса в российской провинции. Стены цвета стали, гранитные полы, картины с абстракциями, множество точечных источников света, широкие кресла из чёрной кожи для посетителей, массивные шкафы из натурального дерева, мраморные статуэтки. Невероятно стильно — не удивлюсь, если к созданию интерьера приложил руку тот же дизайнер, который воплощал свои смелые идеи в жизнь и в квартире Петра. Кстати, о людях: кошусь на тараторящего в трубку мужчину и отмечаю, что он очень даже привлекательный. Холёный блондин лет тридцати пяти в идеально сидящем светло-сером костюме. Приятный голос, голубые глаза, аккуратная растительность на лице — ещё не борода, но однозначно и не вчерашняя щетина. Интересно, сотрудников в «Казус» по внешности набирают? Что этот красавчик, что мой Петька. На чём вообще они специализируются? На оказании услуг по визуальному удовлетворению клиенток? Не знаю, какие у меня юридические проблемы, но я уже готова заплатить!
Мужчина заканчивает разговор, откладывает телефон и произносит:
— Прошу прощения, что заставил ждать. Доброе утро.
— Доброе. Даниил, верно? — на всякий случай уточняю я, старательно делая вид, что это не я только что пялилась на него с явным интересом.
И тут же замечаю интерес уже в его взгляде. Внимательно сканирует меня, прищуривается, откидывается на спинку кресла и довольно улыбается.
— Ну привет, соседка, — выдаёт он. — Дон Педро позвонил и сказал, что документы привезёт девушка, но не уточнил, что это ты.
Его неформальный тон тут же сбивает меня с толку, и я растерянно поясняю:
— Я Ася.
— Очень приятно. Даня. Ну ты проходи, садись. Хочешь чая, кофе?
Я отрицательно мотаю головой, послушно делаю несколько шагов в сторону манящих своим удобством кресел и присаживаюсь. О да, ощущения и впрямь невероятные! Отодвигаю серую декоративную подушку в цвет стен, устраиваю рядом сумку и наблюдаю за Даней, который берёт из кофемашины на высоком столике в углу чашку давно сваренного кофе и садится в кресло рядом. И тут, когда базовые потребности удовлетворены, а мельтешение прекращается, меня осеняет:
— То есть ты тот приятель Петра, который живёт в моём дворе? Он был у тебя в гостях на прошлый Новый год?
Даня утвердительно кивает, делает глоток остывшего кофе и морщится, ставя чашку на подлокотник.
— Прости, не узнала. Я не очень дружу с соседями.
— Да я тоже, — отмахивается он, — но люблю подымить сигареткой на балконе, а с него как раз открывается прекрасный обзор на весь двор и на твой подъезд в частности. Поэтому когда Петручио рассказал о тебе, я сразу понял, о ком речь. Вот наконец и познакомились.
— Он рассказывал обо мне? — с потрохами выдаёт себя женское любопытство, передающееся, вероятно, вместе с той самой финальной Х-хромосомой, а я, брякнув, смущаюсь.
— Однажды, — просто отвечает Даня. — Правда, нёс в основном всякую романтическую лабудень, но я смог выцепить главное. Увлекаюсь габитоскопией, — поясняет он, пару раз стукнув указательным пальцем по виску. — И ты единственная в своём подъезде шатенка с глазами оливкового цвета, которая вечно таскает домой мешки с землёй для цветов.