====== Глава 1. Знакомство. ======
Лес после дождя в разгар северного лета — самое мистическое, что вообще можно увидеть в своей жизни: по влажной от пролившихся капель земле, устеленной прошлогодним опаднем, стелется жидким, как разбавленное молоко, туман. В воздухе витает дух дождя, ощутимой пеленой оставаясь на коже, утяжеляя одежду и заставляя с трудом втягивать воздух в легкие. Вокруг тяжелым маревом висит запах грозы, ели и мха. Шагов почти не слышно, но слышно, как вздыхает лес — тяжко и протяжно, словно ворочаясь во сне.
Человек во всей этой серой гамме кажется абсолютно лишним и незначительным, но вот он, упорно прокладывает себе дорогу меж вековых деревьев, рассекая туман, который лижет ему ноги. Мужчина в нездешней одежде идет, глядя по сторонам с опасением, часто спотыкаясь и ежась от холода. Его кожа отливает бронзой, а отяжелевшие от влаги волосы неровными волнами рассыпались по плечам, оплетая кольцами мускулистую шею, будто щупальца спрута. Чужестранец то и дело хватался за висящие на поясе пистолеты, но осекался, вспоминая, что порох промок, а толку теперь от них не больше, чем от камня под ногами: кинуть можно, но выстрелить — вряд ли.
— Север — богатый край, — шипел под нос странник, со злости пиная носком еловую шишку, — золота хоть подтирайся… Хрень собачья! Ну ты и идиот, Морган! Повелся, как мальчишка!
Невинная шишка, посланная мощной ногой в дальний полет, гулко бухнула о ствол кривой сосны и покатилась вниз к ручью. Вода в низине с серебряным звоном разбивалась о камни и змейкой убегала в тьму чащи, теряясь меж папоротников и обломков скал. Морган остановился в паре шагов от журчащего истока, доставая из-за пазухи бурдюк для воды и продолжая недовольно бухтеть себе под нос. Когда мужчина присел, чтобы наполнить сосуд водой, в десяти шагах хрустнула ветка и послышались легкие, как ветерок, шаги. Мужчина моментально обратился в слух и завертел головой по сторонам, готовясь к худшему; в карих глазах мелькнуло опасение на грани испуга.
Из зарослей дикой ежевики, тяжело хлопая крыльями, вылетел иссиня-черный ворон и приземлился почти у самой воды. Пернатый вестник местных богов с интересом уставился на облегченно вздохнувшего путника.
— Повезло тебе, братец, — хмыкнул пират, — был бы порох сухой — шмальнул бы со страху.
Ворон, склонил голову, будто понимая человеческую речь и, что-то гортанно булькнув в ответ, расправил мощные крылья. Морган проводил птицу взглядом и встретился с еще одной парой глаз — на этот раз янтарно-желтой с примесью зелени.
— А вот это уже не хорошо…
Мужчина медленно стал подниматься с колен, не отводя напряженного взгляда от местного правителя леса — здорового пепельно-серого волка, вышедшего из тех же кустов, что и ворон. Главной проблемой Моргана было отсутствие какого-либо оружия, кроме промокших пистолетов, — два любимых ятагана остались на корабле.
Волк флегматично следил за мужчиной, не предпринимая никаких попыток напасть, только пару раз повел носом в сторону чужака. Бравый пират же судорожно соображал, как лучше спасти свою жизнь, ударь хищнику в голову блажь отобедать сегодня грозой морей и любимцем женщин, то есть им.
— Хороший волк, — дружелюбно протянул Морган, оплетая пальцами рукоять одного пистолета, — зачем тебе меня есть? Я весь просоленный, как бочковая треска, подавишься…
Зверь чихнул и мотнул лобастой башкой, а самообладание бравого пирата грозилось потеряться в ближайшем овраге и там же окопаться, но что-то заставило волка сначала застричь мохнатыми ушами, а затем и вовсе затрусить в обратную сторону, оставляя побледневшего Моргана один на один с колотящимся у самого горла сердцем. Мужчина провел дрожащей рукой по волосам и потер взмокшую шею. Одно дело рубиться с соперником на палубе, зная, что у того в арсенале ножи, заряженные пистолеты и кулаки, другое — дикий зверь с острыми клыками, которого ведет отнюдь не жажда наживы, а голод. Но сегодня местные Боги были милостивы к южанину, а потому участь быть разорванным и съеденным волками его миновала. Всю злость за неудачную высадку как ветром сдуло.
Сквозь густую пелену влажного воздуха мужчине почудился голос. Пират подорвался, как ужаленный, напряженно вслушиваясь в дыхание леса. Слова словно приносил далекий ветер — они слышались гулким отражением эха в гроте, далеким шумом прибоя и шорохом шагов на песке. Мужчина уже было решил, что ему показалось, но голос послышался снова, тише, но более отчетливо, словно знал, что его слышат. Звук доносился западнее, пирату даже показалось, что он кружит вокруг него, но Морган не видел даже намека на людей за весь день, что бродил здесь.
Решение увидеть обладателя голоса силилось с каждым мгновением. Ему нужен был проводник, потому как угодить в капкан или на медвежью тропу, коими его пугали матросы, побывавшие на этих землях, не хотелось. Черноволосый покоритель морей поплотнее закутался в набрякшую от влаги одежду и решительным шагом направился на звук, ускоряясь с каждым движением. Морган так и не понял, когда успел перейти на бег, с легкостью перемахивая через поваленные деревья, чьи-то норы и чудом не оскальзываясь. Он даже не понял, как спустился в низину, лишь заметил, что туман стал гуще и теперь доходил ему почти до пояса. Мужчина словно плавал в густом молоке.
Небо стало темнее и ниже, звуки тонули в тяжелом воздухе. Шестым чувством морской волк ощутил чье-то присутствие и выхватил из-за пояса один из пистолей, крутанулся вокруг себя, но лишь туман заклубился вокруг него, повинуясь воздушным потокам, пришедшим в движение от резкого рывка. Разгоряченный бегом, моряк тяжело дышал, чувствуя, как по виску стекает капля пота и как прилипает к спине рубаха. Мужчина нервно облизнул губы, напряженно вглядываясь в каждую тень вокруг себя.
«Молодчина, Кэп! Браво! Носиться, как обдолбанный дельфин, по незнакомому лесу, что может быть умнее? — в тишине темнеющего леса его внутренний голос набатом звучал в ушах, — Сейчас тебя сожрут, а твои шмотки на корабле растащат матросы. Гордись, баклан…»
Что-то резко ударило его в плечо, заставив потерять равновесие, а затем откуда-то сверху налетела тень с горящими глазами. Удивленный пират хорошенько приложился о землю спиной, забыв как дышать, потому как удар выбил из легких весь воздух. Кожу чуть выше кадыка обожгло холодом металла, а в плечо умело уперлось колено, лишая возможности двигаться. Скосив глаза в сторону пистолета, пират увидел, как прицельным пинком оружие отправилось в туман.
«Прости, мама, я был хреновым сыном…»
То, что мужчина видел перед собой совсем не было похоже на человека, скорее на воплощение чьего-то кошмара: на длинной и мощной шее была вытянутая морда, похожая на череп, увенчанная парой ветвистых рогов. Меж рогами свободно пропущена лента, унизанная бусинами, чьими-то зубами и перьями. Плечи и грудь твари походили на человеческие, как и руки, которые держали клинок у его горла, но кожа была неестественно багровой, словно ее и не было вовсе. Ног Морган не видел, но молился всему сущему, чтобы они не оказались козлиными.
Но самым жутким в твари были глаза, которые яркими звездами горели в глубине глазниц. Голубоватый холодный отблеск их въедался в самое сердце, заставляя то заячьим хвостом трепетать в груди. Не приведи Господь встретить эдакую тварь по пьяни, там и чертям душу отдать не долго. Тварь склонила к южанину голову и жадно втянула воздух, принюхиваясь к гостю. Морской волк шумно сглотнул, ожидая того, что сейчас его выпотрошат как свинью, но оно вскинуло сохатую башку, словно его окликнули; нож у горла опасно дрогнул.
— Ва эр дэ? (1) — голос у твари оказался глубокий, хрипящий и довольно громкий. Услышав только ей слышимый ответ нечисть метнулась в сторону, оставив замершего от шока Моргана лежать на земле.
Мужчина еще какое-то время созерцал чернеющие на фоне серого неба ветви, а затем провел ладонью по лицу, словно снимая с него невидимую паутину. В который раз смерть была так близко, но сейчас она имела самое жуткое из своих лиц. Морган прикрыл дрожащие ресницы, представляя ласковое теплое море и золотящийся на солнце песок, пытаясь согреться хотя бы воспоминанием о любимом месте.