Пули впивались в гниющую плоть, Судья застонал, рухнул на колени.
— Получай, тварь!
Щелчок. Пустой магазин.
— Блять!
Шэймус полез за новым, уронил его. Этой секунды хватило. Судья вскочил, палица свистнула, ударив Шэймуса в грудь. Хруст рёбер. Тартаковски рухнул, выронив автомат.
Судья наступил на него ногой, и обрушил на него несколько раз свою палицу. Брызнула кровь.
— ШЕЙМУС!
— ОТРЯД, ОГОНЬ!
Шквал огня обрушился на Судью. Пули впивались в его массивное тело, разрывая плоть, выбивая куски хитинового панциря. Он шатался, как пьяный гигант, из его пасти хлестала черная слизь, смешанная с чем-то похожим на кровь.
Последняя очередь — и монстр рухнул, обрушившись рядом с телом Шэймуса, словно сама смерть решила лечь рядом со своей добычей.
Василий подошел вплотную. Его лицо было непроницаемо.
— Прощай, ублюдок.
Выстрел из крупнокалиберного пистолета. Грохот оглушил на мгновение. Пуля вошла в глаз Судьи, пробила череп, вырвав кусок затылка вместе с осколками кости.
Тварь дернулась в последний раз — и замерла.
— Антон, к Шэймусу! Быстро!
Медик бросился к товарищу, но уже через секунду его плечи обмякли.
— Майор... Шэймус мертв.
Тартаковски лежал в неестественной позе. Его тело было изломано, как кукла, брошенная разъяренным ребенком. Ребра торчали из разорванной формы, лицо превратилось в кровавое месиво. Один глаз, уцелевший, смотрел в пустоту, застыв в последнем удивлении.
Коул стоял над телом, его лицо было каменным. Только легкая дрожь в сжатых челюстях выдавала то, что творилось внутри. Он достал полевой журнал и зафиксировал дату и время смерти.
— Семь часов тридцать минут.
Коул резко отвернулся, словно боясь, что еще одна секунда — и он не сдержит ярости.
— Есть предположения, где искать оставшихся из "Альфы"?
Василий вытер окровавленные руки о брюки.
— В городе есть бункер. На случай бомбежки. Если кто-то выжил — они там.
— Как далеко?
— Через линию метро. Но...
Он замолчал, обводя взглядом остальных.
— Районы вокруг разрушены. Или кишат этими тварями. Самый короткий путь — через лес возле кладбища.
Антон мрачно усмехнулся, не отрываясь от прицела своей винтовки:
— Выбор небогатый. Заблудиться в лесу или быть сожранными.
— Я знаю эти места, — резко сказал старик. — Выведу.
Коул вздохнул.
— Пять минут на проверку снаряжения. Затем — выдвигаемся.
Его взгляд снова скользнул по изуродованному телу Шэймуса. На этот раз он не отвел взгляд сразу.
Темная каморка с припасами пахла пылью, машинным маслом и смертью. В тяжелом молчании Коул взял в руки найденный огнемет - холодный, тяжелый, смертоносный. Его пальцы скользнули по шершавому металлу, проверяя соединения шлангов.
"Возьми," - голос Коула был глухим, будто доносился из-под земли. Он протянул оружие Тьерри, не глядя ему в глаза. - "Сожги тело Шеймуса."
Тьерри замер на мгновение, его ученый ум тут же начал подсчитывать альтернативы: "Но майор, может стоит... мы могли бы..."
"Приказ!" - резко оборвал его Коул, наконец подняв взгляд. В его глазах не было ни злости, ни горя - только стальная решимость. - "У нас нет времени на церемонии. И уж тем более - на могилы."
Тьерри молча кивнул. Его пальцы дрожали, когда он подсоединял шланги к баллону. Отступив на безопасное расстояние, он перекрестился и прошептал: "Au revoir, mon ami."
Огненный смерч вырвался из сопла с шипящим ревом, обрушившись на тело товарища. Пламя лизало плоть, чернеющую и скручивающуюся от жара. Запах горелого мяса смешивался с едким дымом. Тьерри стоял неподвижно, его лицо искажала гримаса - не от жара, а от осознания того, что он делает.
Октябрьский лес встретил их могильным холодом. Голые ветви сплетались над головой, как кости гигантского скелета. Каждый шаг по хрустящей листве звучал слишком громко в этой гнетущей тишине. Коул и Антон шли впереди, стволы автоматов наготове. Василий тащил рюкзак Шэймуса — лишний груз, но выбросить его было предательством. Ярек и Тьерри замыкали колонну, оглядываясь на каждый шорох.
— Умираю, как хочу кофе... — Антон попытался шутить.
— Не накаркай. — Коул бросил через плечо, не оборачиваясь.
— Эй, Сусанин, долго мы тут будем плутать? — Ярек криво ухмыльнулся, глядя на Василия.
— Нет, нет, мы уже почти... — Василий замолчал, вслушиваясь в шум деревьев. — Странно. Я был готов к тому, что в лесу нас точно ждут неприятности.