— Мы в западне!
— Прорвёмся! — Ярек расстрелял последние патроны, и схватил армейский нож.
Лезвие блеснуло в тусклом свете.
Муха зашипела, поднялась на задние лапы, крылья расправились — последний бросок.
Коул скинул гранату.
— Всем лечь!
Взрыв сотряс туннель. Тьма смешалась с криками, шипением, звуком трескающегося хитина.
Бой продолжался. Ярек стоял, широко расставив ноги, его лезвие сверкало в тусклом свете фонарей, рассекая воздух с свистом смерти.
— Ну, бляди, кто из вас хочет быть первым?!
Он не отступал. Он не прятался. Он рубил — рубил так, будто пытался рассечь саму тьму.
Личинки напрыгивали на него волнами, но он встречал каждую ударом — вниз, вбок, по диагонали. Кровь и слизь брызгали на стены, на его лицо, в рот. Он плевал, хохотал, рубил дальше.
— Давайте же, ублюдки! Я здесь!
Василий стоял на коленях, его глаза — безумные, выпученные — бегали из стороны в сторону.
— О, Боже! Господь милосердный! Мы... все... умрем!
Коул подбежал к нему, схватил за воротник, притянул так близко, что их лбы почти соприкоснулись.
— Старик, возьми себя в руки! СЕЙЧАС ЖЕ!
Но он не слышал. Его разум уже утонул в панике.
— Умре-е-ем!!!
Он дернулся, оттолкнул Коула — и в тот же миг три личинки впились в майора.
— Василий, помоги мне!
Но он уже бежал. Бежал в тьму, крича, рыдая, махая руками, как ребенок во сне.
— СТО-О-ОЙ!
Коул протянул руку, пытаясь схватить его, но бесполезно.
Крики. Долгие, пронзительные, обрывающиеся на полутоне. Коул стиснул зубы. Одна из личинок вгрызлась в его плечо, другая — в ногу. Боль. Ярость.
Он схватил битый кирпич с пола и со всей силы вмазал по голове твари.
Хруст. Личинка обмякла, но удар пришелся и по его ране.
Кровь. Боль. Но он не остановился.
— Тьерри, где огнемет?! — Антон отстреливался, но мутанты продолжали лезть.
— У старика... Где он?!
Коул не глядя ответил:
— Его больше нет.
Кислота ударила в бронежилет Антона с шипящим хлюпанием, словно раскалённое масло, вылитое на кожу.
— А-А-АРГХ!
Он забился, срывая плавящийся кевлар, но расплавленный полимер лип к телу, прожигая плоть до мяса. Тьерри бросился к нему, сорвал тлеющую броню голыми руками — кожа на его ладонях вспучилась от жара, но он не отпускал, пока не отшвырнул её прочь.
Антон лежал, залитый потом и кровью. Грудь — сплошной ожог, лицо — полуслепое от едкого дыма.
— МЕДИК РАНЕН! — Тьерри вопил, разворачивая ствол в сторону Мухи.
Пули впивались в хитиновый корпус твари, разрывая лапы, но не убивая. Муха отпрыгнула, визжа, но не отступая.
Коул и Ович подхватили Антона, но тот вцепился в руку командира окровавленными пальцами.
— Я... отвлеку их... — хрипел он, кашляя розовой пеной. — Или я... или все...
Коул стиснул зубы:
— Заткнись. Мы тебя вытащим.
Но глаза Антона уже решили.
— Дайте... гранаты... напалм... — плюнул он кровью. — Устрою... бойню...
Коул замер. Тактический расчёт пронзил мозг:
Антон не дойдёт. Ранения — смертельные. Отряд не выдержит новой атаки. Жертва купит время.
Решение пришло как нож в живот. Молча, Коул вложил ему в руки две гранаты и канистру с напалмом. Антон кивнул. Одобрение. Прощание.
— ЭЙ, ГНИДА! — заорал он, поднимаясь на дрожащих ногах. — Я ЗДЕСЬ! ЖРИ!
Выстрел из пистолета — пуля отскакивает от лба Мухи. Сработало. Тварь взвизгнула, развернулась. За ней — полчище сопящих, щелкающих тварюг. Они полезли на него. Тьерри, отступая спиной вперед, первым заметил в глубине туннеля массивную дверь — стальную, с потускневшей табличкой «Служебные помещения».
— Туда! — крикнул он, стреляя очередью из автомата. Огонь вырывался короткими, точными очередями, но Муха и её выводок не останавливались. Они двигались рывками, их хитиновые панцири звенели, как разбитое стекло, когда пули рикошетили от них. Антон, прихрамывая, отстреливался из табельного пистолета. Его рана на груди сочилась кровью. Он прислонился к стене, сжав в кулаках две гранаты.
— Коул! — его голос был полон отчаяния. — Бегите!
Муха, почуяв слабость, кинулась к нему. Её лапы — длинные, заострённые, как скальпели — вонзились ему в живот, проткнув насквозь. Антон ахнул, но не закричал. Вместо этого он дёрнул чеку и разжал кулаки.
Гранаты упали на пол, покатившись под брюхо твари.