Джоан не двигалась. Она смотрела на то, что минуту назад было ребенком. На то, что она не смогла спасти.
Тишина в рыцарском зале казалась неестественной после только что отгремевшего ада. Воздух был густым от запаха пороха, крови и чего-то еще — чего-то живого, что медленно разлагалось на каменном полу.
Джоан стояла, прислонившись к стене, сжимала пистолет, но взгляд был пустым. Она смотрела на свои руки — те самые, что только что держали девочку. До того, как та превратилась в нечто иное.
— Эй, сестра.
Грубый голос Ярека вырвал ее из оцепенения. Он стоял перед ней, его лицо было исцарапано, но в глазах не было привычной насмешки.
— Ты жива? — спросил он, но не с издевкой, а с чем-то, что могло быть заботой.
Джоан медленно кивнула.
— Да... просто...
— Просто нихрена не "просто", — перебил он, сунув ей флягу. — Выпей. И не загоняйся. Мы все видели дерьмо похуже.
Он соврал. Они не видели. Но Джоан взяла флягу и сделала глоток. Огонь в горле вернул ее в реальность.
Тьерри сидел на полу, разложив перед собой приборы. Его мысли работали с холодной четкостью.
— Мы не можем пробить глушение обычным способом, — пробормотал он. — Но если создать контрволну...
Его взгляд упал на Медузу. Щупальца мутанта все еще подергивались, издавая слабые электрические разряды.
— Медуза... — Тьерри поднялся. — Твои щупальца. Ты чувствуешь электро-импульсы, да?
Мутант медленно кивнул.
— А если кое-что попробовать? — Тьерри уже копался в рюкзаке, доставая провода и портативный передатчик. — Мы можем использовать тебя как антенну. Ты создашь импульс, который подавит глушение.
Коул подошел ближе.
— Это сработает?
— Теоретически.
— А практически?
Тьерри взглянул на Медузу.
— Будет больно.
Мутант усмехнулся.
— Что еще нового?
Провода обвили щупальца, передатчик запищал. Медуза зажмурился, его тело напряглось.
— Готов? — спросил Тьерри.
— Давай.
Импульс. Сначала тихий гул, потом резкий скачок энергии. Медуза вздрогнул, его щупальца засветились синим, как молнии в миниатюре.
— Сейчас! — закричал Тьерри.
Коул врубил рацию.
— Тромбон, это Флейта! Прием!
Раздался треск помех. И наконец — голос.
— Флейта, это Тромбон. Вас слышно!
Сигнал снова затрещал. Медуза вдруг затрясся, его щупальца затряслись в судороге. Его организм работал на пределе.
— Он не выдержит долго! — крикнула Джоан.
— Держись, — пробормотал Тьерри, глядя на мутанта. — Ещё немного…
Но Медуза уже падал на колени. Коммуникатор захлёбывался помехами. Последнее, что успел передать Коул — координаты крыши музея. Потом связь оборвалась. Коул взглянул на потолок.
— Крыша. Вертолет будет ждать на крыше.
Надежда. Она была хрупкой, ненадежной, но она была. И сейчас этого хватало.
Тень от высоких сводов музея падала на Медузу, согнувшегося на коленях. Его зеленоватая кожа, обычно переливающаяся фиолетовыми и желтыми пятнами, теперь казалась тусклой, почти серой. Щупальца, некогда сильные и гибкие, беспомощно свисали со спины, будто отравленные змеи. Глаза были затуманены, взгляд блуждал где-то между реальностью и кошмаром.
Он бормотал.
Обрывки слов, бессвязные фразы, шепот на языке, который никто, кроме него, не понимал. Иногда он вздрагивал, будто в его сознании вспыхивали яркие образы — улицы города, лица людей, мутация, боль, страх, а потом... пустота.
Ярек стоял над ним, перезаряжая дробовик. Металлический щелчок затвора прозвучал слишком громко. Его пальцы сжимали оружие. Взгляд был холодным, расчетливым.
— Он своё дело сделал, — пробормотал он, больше себе, чем остальным.
Ярек медленно нацелился ему в голову.
— Теперь пора ему на покой.
— ЯРЕК, НЕТ!
Голос Джоан прозвучал как хлыст. Она шагнула вперед, встав между ним и Медузой. Ее лицо было бледным, но не от страха — от ярости.
— Ты что, совсем рехнулся?! Он только что дал нам шанс выбраться из этого ада!
Ярек не опускал ствол.
— Он гибрид, Джоан. Гибрид сраный! Откуда нам знать, что после всех этих экспериментов у него в голове не сварилось всё нахрен?
— Он сражался за нас!
— А потом может и накинется на нас!
Они стояли друг против друга, напряжение между ними натянуто, как трос перед разрывом.
Медуза слабо пошевелился, его рот дрогнул.
— ...не... трогайте... не...
Голос был странным, еле слышным.