В его голове вспыхнул жёлтый свет уличных фонарей. Люди. Смех. Шум машин. Он спешит на работу, в руках — бумажный стаканчик с кофе. "У Марьяны" — лучший эспрессо в городе.
«Было ли это на самом деле? Или мне это приснилось?»
Теперь же — вывеска висела на одной цепи, скрипя на ветру. За разбитым стеклом — перевёрнутый стул, следы борьбы, высохшая кровь на плитке.
— Я… заходил туда. Брал кофе — прошептал он.
Он поднял руки — когтистые, покрытые фиолетовой чешуёй. Как это всё произошло? Воспоминания рвались, как плёнка на старой кассете. Он сидит за тем самым столиком у окна. Девушка стоит напротив него и улыбается. Её имя... её имя... Щупальца на спине дёрнулись, будто реагируя на боль в висках.
— Нет. Нет, нет, нет…
Он дернул головой, чувствуя, как мозг пытается собрать себя обратно, но кусочки не сходятся.
— Ян! — Джоан схватила его за руку. — Ты в порядке?
Он задышал глубже, ощущая холод её пальцев сквозь чешую.
— Да... Да, я здесь.
Но когда они побежали дальше, он оглянулся на кафе в последний раз.
Марьяна... Имя всплыло из ниоткуда. Она всегда добавляла корицу.
Третья улица.
Когда показался полицейский участок — старое кирпичное здание с выбитыми окнами и покосившейся вывеской — раздался визг.
Из переулка вырвалось нечто — низкое существо с телом быка, с огромными передними лапами, которые словно вросли в бетонные блоки, царапающие асфальт.
— Бежим! — закричал Коул, разворачиваясь для прикрытия.
Они поспешили к дверям участка. Ярек сделал несколько выстрелов — и замедлил преследователя. Джоан первой достигла двери, выстрелила в замок — дверь поддалась.
Скрип массивной двери эхом разнесся по пустым коридорам, когда отряд втиснулся внутрь. Коул последним забежал, с силой задвинув за собой металлическую дверь, тут же подперев ее тяжелым шкафом. Джоан моментально принялась закреплять дополнительные засовы, ее трясло не от страха, а от адреналина, все еще бурлящего в крови. Снаружи что-то билось об стены, скрежетало когтями по металлу... Но дверь выдержала.
Внутри было темно, пыльно и тихо. Коул прислонился к стене, закрыл глаза.
— Мы наконец-то здесь...
Но вопрос висел в воздухе: надолго ли?
ГЛАВА 8 – Оазис в аду
Воздух здесь был затхлым, пропитанным запахом старой бумаги, пыли и... неожиданно... безопасности. Участок словно застыл во времени: компьютеры с разбитыми экранами, разбросанные документы, перевернутая чашка с остатками кофе на одном из столов. На стене висел календарь с датой, за две недели до катастрофы. Медуза медленно скользил вдоль помещения, его щупальца трепетали, улавливая малейшие вибрации.
—Тут никого нет, — наконец прошипел он, и напряжение в плечах Коула немного ослабло.
Лестница в подвал участка скрипела под тяжелыми сапогами Овича. Его фонарь осветил массивную дверь с надписью "Оружейная. Доступ только для персонала". Замок поддался после двух точных ударов прикладом. Тьерри замер на пороге, его очки отразили мерцающий свет фонаря. Полки. Десятки полок, заставленные оружием. Винтовки, пистолеты-пулеметы, дробовики - все аккуратно расставленные, будто ждали своего часа. Ящики с патронами, стеллажи с гранатами, тактические жилеты.
— Черт возьми, — прошептал Ярек, его голос дрогнул от неожиданного облегчения. Он потянулся к ближайшему дробовику SPAS-12, проверяя затвор. Металл блеснул в свете фонаря - чистый, смазанный. Он сразу же заменил свой старый КС-23 на новенький слонобой. Кто-то явно заботился о своем арсенале.
Тьерри уже рылся в дальнем углу, отыскивая бронежилеты.
— Вот! Современные, с керамическими пластинами. — Он снял очки, протер их, затем бросил один жилет Овичу. — Для Джоан тоже возьмем. И патронов побольше.
Ярек тем временем обыскивал шкафчики, вытряхивая содержимое на пол. Энергетические батончики, фляжка с чем-то крепким, пачка сигарет - все летело в его рюкзак.
— В данной ситуации все сгодится, — проворчал он, натыкаясь на коробку с медикаментами.
— О, вот это удача!
Наверху, в одном из кабинетов, Джоан расстелила на столе карту города, отмечая путь. Медуза стоял у забитого досками окна, его щупальца время от времени подрагивали, но угрозы он не чувствовал. Коул сидел на краю стола, его автомат лежал рядом, как всегда, на расстоянии вытянутой руки. Он медленно вытирал тряпкой лицо, смывая копоть и кровь.