Джоан сидела на полу, разложив перед собой папки с отчетами. Ее пальцы, покрытые слоем пыли, осторожно перелистывали страницы.
"Первые часы заражения..."
"На углу улицы Сейда и Нинно видели... Боже, я не знаю, что это было. Оно выглядело как мой сосед Томаш, но... его кожа пузырилась желтым, а изо рта росли... росли..." — дальше текст обрывался, залитый чернилами.
"Моя дочь... она кричала, что у нее чешется спина. Потом... потом у нее стали расти... Боже, помоги нам..."
Джоан почувствовала, как по спине пробежал холодок.
"Как будто Бог смешал людей с окружающей материей..."
Она закрыла папку, но образы уже врезались в сознание. Джоан поправила прядь рыжих волос выбившихся из хвоста и взяла следующий документ — Отчет о "Новой Земле".
Тьерри, копавшийся в соседнем шкафу, обернулся.
— Что там?
— 2030 год. Эко-террористы. Они распылили что-то... — она провела пальцем по строчкам, — биологическое оружие.
Тьерри подошел ближе, его тень накрыла документы.
— И что? Город справился?
— Если бы, – горько усмехнулась Джоан.
Она перевернула страницу. Фотографии. Люди с фиолетовыми пятнами на коже. Дети с черными как угли глазами. Трупы, сложенные в пирамиды.
Тьерри отвернулся.
— Боже...
Она закрыла папку, чувствуя, как ком подступает к горлу. Тьерри, копавшийся в соседнем шкафу, посмотрел на нее.
— Джоан... — он начал осторожно, подбирая слова. — Как ты... справляешься?
Она не сразу ответила. Её взгляд остановился на фотографии — снимке одной семьи, сделанном за неделю до их исчезновения.
— С чем именно?
— С тем, что произошло в музее. С девочкой...
Джоан закрыла глаза. Вспышки памяти. Крик. Плоть, двигающаяся не так, как должна. Закатившиеся глаза.
— Я... не справляюсь, — призналась она, и голос ее предательски дрогнул.
Тьерри молча сел рядом, отложив приборы.
— Ты не могла ей помочь.
— Я врач, — резко сказала она. — Я должна была помочь.
Джоан добавила:
— Моя мать умерла, когда мне было пять.
Тьерри взглянул на нее.
— Вирусная инфекция. Редкая. Неизлечимая. — Джоан говорила ровно, но в каждом слове стояла боль. — Я помню, как она угасала. Как врачи разводили руками. Как отец... сломался.
— Она...она не должна была так уйти. Никто не должен был уходить так рано.
Она перевернула страницу.
— Я решила стать медиком, чтобы такого больше не было. Чтобы дети... не теряли родителей.
Тьерри смотрел на нее, и вдруг понял, что видит не солдата. Не военного врача. А девочку, которая до сих пор держит руку умирающей матери.
Голос снова дрогнул.
— Но здесь... здесь я ничего не могу.
Тьерри молча протянул руку, накрыл ее ладонь своей.
— Ты спасла нас.
Она посмотрела на него.
— Мы еще живы. И пока это так — ты всё делаешь правильно.
И тогда Тьерри протянул руку — не как коллега. Как друг.
— Мой отец впервые привел меня в лабораторию, когда мне было семь.
Он улыбнулся, глядя в пустоту.
— Там показывали эксперимент с электричеством. Искры, свет... Я тогда решил, что стану ученым. Что сделаю мир лучше.
Джоан посмотрела на него.
— Он гордился бы тобой.
Тьерри кивнул, но в его глазах была тень.
— Он умер шесть лет назад. Рак легких. Я.… я так и не смог ему помочь. А теперь я здесь. Среди этих бумаг. Среди этих кошмаров. И иногда мне кажется, что все это... бессмысленно.
Джоан медленно протянула руку, коснулась его пальцев.
— Нет. Потому что если мы сдадимся... то, кто тогда спасет тех, кто еще может быть спасен?
Тьерри посмотрел на нее. На ее усталые, но упрямые глаза. Он кивнул.
— Ты права.
***
На верху Коул снова и снова перечитывал строчки, выискивая то, что могло ускользнуть от него раньше.
"Эксперимент BT-6213. Кодовое имя: «Альфа-Гибрид»"
Фотография, прикрепленная к файлу, была размытой, но на ней угадывались очертания мужчины — до того, как он стал чем-то другим. До того, как его ДНК начала ломаться и перестраиваться.
Коул провел рукой по лицу, ощущая грубую щетину и усталость.
— Он не помнит, что делал в измененной форме, — пробормотал он, перечитывая отчет.
Последняя запись: