Он был высок, широк в плечах, словно вытесан из камня. Седые волосы, шрам на нижней губе, что придавал его улыбке что-то хищное, холодные глаза, в которых читалась не сила, но власть.
— Майор Салливан, да? Вы упорны… Жаль, что ваше упорство направлено не туда, — его голос был гладким, как лезвие. — Думаю, вы и так знаете, кто я.
Коул не опустил автомат.
— Знаем.
Тьерри вздрогнул, заметив знак на форме солдат — тот же, что был у Элмера.
— Но все же — Себастьян Корсо. Командующий "Гиперионом".
— Чего ты хочешь? – Коул чувствовал, как Корсо буквально пожирал его глазами.
— У нас одна цель, майор. Лаборатория. — Себастьян улыбнулся.
— Не думаю, — холодно ответил Коул.
Корсо усмехнулся. Он сделал шаг вперед, давя авторитетом, числом, оружием, нацеленным на отряд.
— Но у вас есть кое-что... мое. Документы. Там формулы, — продолжал он, гладко, убедительно. — Последние данные Добровского. Они позволяют провести эксперимент... без побочных эффектов. Без мутаций. Без безумия. Отдайте их мне, и мои люди вывезут вас из города. Заключим сделку. Я хочу исправить ошибки...
— Тебе нужна власть. — перебила его Джоан.
— Я прекрасно понимаю, кто ты. И что ты задумал. — Коул не моргнул.
— Продолжить эксперименты? — Ярек фыркнул, перебивая. — Да он нас тут же пристрелит, как выйдем из города!
— Я не торгуюсь, майор. Я предлагаю вам жизнь. Если бы я хотел вас убить... — Корсо взглянул на Овича как на назойливого пса и кивнул в сторону своих солдат. — ...вы бы уже были мертвы. Страшно, Салливан? — Корсо наклонил голову. — Хотите дальше рисковать своими людьми?
Тьерри вмешался:
— Ты глушил нашу связь.
— Для вашего же блага, — отрезал Корсо. — Вы не понимаете, во что влезли. Это не ваше дело. Не мешайте мне. А теперь документы. Сейчас же.
Ярек взрывается:
— Он нас уже предал! — Ович шагнул вперед, игнорируя стволы. — Он не оставит нас в живых!
Корсо узнал его.
— Ах, Ович... — улыбка стала шире. — Ты всегда был слишком глуп, чтобы понять. В Конго ты видел, как умирают обычные люди. Хрупкие. Слабые.
Ярек закипел. Его трясло от ярости.
— Я не забыл, ублюдок! Как ты бросил своих умирать! Ты сходишь с ума от власти! Ты — самодовольная мразь, которой наплевать на всех, кроме себя!
— Я улучшаю человечество. — Корсо не моргнул.
— Ты — ублюдок! – Ярек был вне себя от ярости.
— Эмоции. Это так по-человечески. — Корсо не изменился в лице.
Корсо отвечал глухо, без злобы:
— Добровский был гением. Я уважал его. Но он верил, что человечество достойно спасения в своем нынешнем виде. Жалкая иллюзия. Но он держал важные данные при себе. Захотел скрыть их от меня.
Он сделал шаг вперед, и свет горящего грузовика осветил его лицо – шрамы, седина, холодные глаза.
Коул не отвечал. За его спиной Ярек стиснул зубы.
Себастьян продолжал, почти задушевно:
— Это он сам пришел ко мне. Думал, что сможет направить мои ресурсы в «правильное русло». Но Морозов оказался умнее…
Тень усмешки скользнула по его лицу.
— Он понял, что будущее не за исследователями, а за теми, кто осмелится действовать.
Коул наконец, сквозь стиснутые зубы.
— И ваши действия привели к этому? — Он кивнул в сторону города, в сторону криков мутантов, воя ветра в пустых окнах.
Корсо не дрогнул.
— Ошибки неизбежны. Но я видел, каково это – проигрывать из-за слабости.
Его голос впервые дрогнул.
— Много лет назад, мой отряд попал в засаду. Они кричали, умоляли о помощи… А я мог только смотреть, как они умирают один за другим.
Даже солдаты «Гипериона» замерли.
— Если бы они были сильнее… Если бы не чувствовали страха, не уставали, не боялись боли… Они бы выжили. И таких, как они – миллионы. Ты действительно хочешь, чтобы человечество и дальше погибало из-за своей хрупкости? — В его голосе появилась маниакальная страсть:
— С документами Добровского мы создадим совершенных солдат. И ты, Салливан... Ты мог бы быть среди них. Представь - никакой боли. Никакого страха. Ты буквально неуязвим.
Затем Корсо вздохнул, устало.
— Майор, последний шанс. Отдай документы мне.
Коул посмотрел на своих людей. На Тьерри, который стоял, стиснув зубы. На Джоан, сжимавшую пистолет. На Ярека, готового рвать Корсо голыми руками. На скалящегося Медузу, чьи щупальца пульсировали.