В руках брата.
Тесей резко просыпается и садится на диване, потревожив недовольно зашипевшего жмыра. Тот полагает, что ночью надо спать, а все, кто не согласны, не достойны лежать на его диване. Тесей ворочается некоторое время под колючим пледом, но сдается: уснуть не выходит.
Он тихо идет на кухню, заваривает чай и с ногами забирается на стул, задумчиво смотрит в окно, где постепенно светлеет небо. Он заканчивает вторую сигарету, когда в мутных утренних отблесках на кухне появляется Ньют.
Взъерошенный, как будто совсем не выспавшийся, он хмуро смотрит на брата.
— Кошмары?
В его голосе слышатся опасения, и Тесей качает головой:
— Просто странные сны.
Из которых можно не вернуться.
Тесею кажется, он слишком громко думает, потому что Ньют хмурится еще больше. Но молча достает еще одну чашку и даже начинает варить кофе. С Ньютом кухня сразу наполняется уютом, он даже умудряется не наступать на снующего под ногами жмыра. Откуда-то вылезают докси.
Тесей считал, что ему стоит подыскать собственную квартиру и даже начал смотреть варианты — но потом Ньюта отправили в командировку, и вопрос отложился. Надо же кому-то кормить жмыра и докси.
Напрягать брата не хочется, но сейчас Тесей уже совсем не уверен, что готов остаться в одиночестве. Но пока можно не думать о таких вопросах, только не когда Киприан Страйк на свободе.
Тесей дремлет, привалившись к стене. Из сонливости его вырывает крепкий запах кофе. Ньют левитирует чашку на стол, как всегда, слегка небрежно, так что пара капель падает на стол. Тесей тянется за палочкой и убирает пятна.
Кофе сладкий из-за добавленного шоколада, но лицо Ньюта хмурое.
— Ты чего-то не договариваешь, — говорит он.
Усаживается напротив Тесея, смотрит внимательно, бескомпромиссно. Наверное, так иногда смотрит сам Тесей.
Всегда.
— Говори, — мягкий голос Ньюта звучит твердо. — Я хочу знать.
Тесей понимает, что не хочет и не может ничего скрывать от брата.
— Те маги, — неохотно говорит Тесей. — Я пробыл у них несколько дней. Они наложили проклятие.
Тело еще болит после ушибов, даже лечебная магия не может так быстро избавить от синяков — но куда хуже темный шрам проклятия. Он дергает тонкой паутинкой боли, напоминает о себе.
В том числе в снах.
Сжав руки на чашке с горячим кофе, Тесей смотрит на нее, но поднимает глаза на Ньюта. Привык видеть собеседника и не отступать:
— Целители не могут его снять. Только тот, кто наложил. Так что мне надо его отыскать.
— Иначе что?
— Ну, я не умру, — улыбается Тесей. Но улыбка гаснет под серьезным взглядом Ньюта. Брат давно знает, что есть множество вещей куда страшнее смерти. — Проклятие как-то связано с теми магами. Оно забирает силы. Утягивает… никто не знает куда. Возможно, я просто сойду с ума.
— И когда ты собирался мне сказать?
Никогда.
— При удобном случае.
— Или я бы сам догадался, если ты вдруг не проснулся.
В голосе Ньюта горечь. Легкая дрожь.
— Извини, — говорит Тесей.
Он не привык делиться. Не привык показывать слабость. Он всегда защищал младшего брата, а позже стал аврором и защищал уже всех магов. Ставил щитовые чары под грохотом ружей, потому что ни один волшебник не мог трансгрессировать от пули. Он отвечал за свой отряд.
У Тесея ушло много времени, чтобы понять: иногда ему самому нужна защита — или хотя бы теплое ньютово плечо рядом.
Пахнущее горьковатой полынью.
========== 3. ==========
Комментарий к 3.
На церковь меня вдохновляла вот эта картинка (не смотрите на мальчика, он из другой истории :-D): https://i.pinimg.com/564x/32/84/ba/3284bacf5a261e149785d659a0949b75.jpg
А вот так выглядит реальная палочка из осины: https://i.pinimg.com/564x/b7/0c/22/b70c228c50edeea74cce3a1872feae23.jpg
Тесей курит, про себя проклиная накрапывающий дождик. Отсыревшая сигарета так и норовит потухнуть, так что немного магии не помешает. Определенно, для того, чтобы курить под дождем, стоило долго и упорно тренироваться в невербальных чарах. Правда, ничего сложного у Тесея всё равно не получается, только свет да небольшие огоньки.
Эмили Фаллоу стоит рядом и ежится в легком пальто. Тесей может почти наверняка сказать, что в кармане она сжимает волшебную палочку.
Уайтчепел — не тот район, где ощущаешь себя в безопасности, даже утром. Но Тесея больше волнует церковь, стоящая перед ними.
Старая, заброшенная, красная кирпичная кладка во многих местах грозит вот-вот обвалится. Окна выбиты, перед зданием мусор.
— Выглядит как обычное здание, — говорит Эмили.
Она косится на Тесея, не понимая, почему он медлит. Стоит проверить, действительно ли здесь есть защитные заклинания.
Тесей знает, что есть.
Он ощущает их покалыванием на коже. Запахом горького миндаля. Чуть смазанной картинкой на периферии зрения, если повернуть голову.
— Позаботься, чтобы нас не заметили.
Пока Эмили их скрывает, Тесей опускается на колени и тушит сигарету о землю. С раздражением замечает, как пачкаются в грязи полы пальто. Но он может оценить щит по реакции на движение.
Тесей поднимается на ноги и неторопливо шагает вперед, доставая палочку. Длинную, белоснежную, будто сделанную из слоновой кости. Она легонько вибрирует и рвется в дело. Осина и сердцевина из чешуи саламандры.
Не останавливаясь, Тесей делает движения. Эмили чуть отстает:
— Тут точно защитные чары?
— Да. Несложные. Со временем научишься их чуять.
Одним из первых заклинаний, которые освоил Тесей, были щиты. Он знает, что защищать то, что тебе дорого, важнее атаки.
— Ты не будешь их снимать?
— Зачем? — не понимает Тесей. Косится на напарницу, но не останавливается. — Просто пройдем сквозь. Если внутри кто-то есть, они не будут знать о нашем приходе.
Правило ввел Бринли Дарлингтон: авроры редко ходят по одиночке, чаще парами, чтобы смогли прикрывать друг друга. Тесей слышал сплетни, будто бы на каком-то сложном задании Дарлингтон так и потерял первого аврора, когда только стал главой аврората.
Эмили нервно озирается, но палочку не опускает. Тесея это устраивает. Он знает, как сам хорош в защите, так она хороша в нападении.
Украдкой он набрасывает на нее легкий щит. На всякий случай.
Внутри церкви как будто прохладнее. Крыши почти нет, но ее остатки неплохо защищают от начинающегося дождя.
Тесей обходит рухнувший кусок стены, не опуская палочку. Церковь вроде протестантская — была когда-то. Тесей не уверен, в религии он разбирается плоховато, куда больше доверяя палочке в руке.
Она легонько вибрирует, но остается спокойной. Тесей привык доверять ощущениям, тем неясным предчувствиям, что отдаются покалыванием в изрезанных шрамами кончиках пальцев.
Доверие палочке, возбужденно, но осторожно отзывающейся на магию, не раз спасало Тесею жизнь на войне. Он не считает, что сейчас стоит становиться менее осторожным.
Боль накатывает внезапной волной, тычется в шрам проклятия под ребрами. Тесей стискивает зубы, но не позволяет себе отвлечься.
— Они были здесь, — уверенно говорит он, когда боль утихает.
Проклятие реагирует на того, кто наложил его.
Палочка молчит, не чувствуя опасности, и Тесей опускает руку.
— Проверим тут всё.
Они расходятся в разные стороны, быстро вычерчивая в воздухе заклинания, чтобы проверить, что за магия творилась здесь раньше. Явно что-то темное, но Тесей сомневается, что маги вернутся.