Он пытался держать эту часть себя подальше от наших отношений, вероятно, думая, что если я это увижу, это может отпугнуть меня. Хотя все было наоборот. Я жажду эту его сторону. Меня взволновало, что я узнала, на что он был способен.
Прошло несколько напряженных мгновений, прежде чем наше дыхание пришло в норму. Я хихикнула, когда увидела, как он с улыбкой вытирает кровь с уголка рта.
— Мне этого никогда не будет достаточно, — сказал он, пристально рассматривая меня. Его голос был таким тихим после страстного секса, что звучал как низкое рычание. — Я думаю, тебе нравится кормить меня так же, как мне нравится пить из твоих прелестных вен. — Он наклонился и лизнул открытую рану на моей шее. Я чувствовала, что она уже заживает.
— Знаешь, до того, как мы встретились, у меня была маленькая фантазия о вампирах. Я была одержима «Мрачной драмой» по телевизору, и один из моих любовных увлечений выпивал из главной героини каждую серию. — Я улыбнулась, вспомнив те дни, когда хихикала, как школьница, во время этих сцен, желая, чтобы это была я. — Наверное, сейчас я воплощаю в жизнь именно эту фантазию, и это…
— Чертовски сексуально, — подсказал он мне, его глаза все еще были темными от желания. — Я был у тебя первым?
— Да, — сказала я. — Мой первый вампир.
— Значит, ты была с другими дарклингами?
Я пожала плечами.
— Несколько. Оборотень, колдун… ведьма. — Он приподнял бровь, и я рассмеялась. — Эй, я не привередлива. Я тоже иногда испытываю любовь к дамам.
— Хм, — задумчиво произнес он, его глаза блуждали по моему лицу. — Знаешь, не могу сказать, что это меня удивляет.
— Что именно?
Он прижал меня к кафельной стене, позволяя прохладной воде омывать нас. Он нежно поднес руку к моему лицу и убрал выбившийся локон с моей щеки, заправляя его мне за плечо.
— В тебе есть что-то такое, что просто… — он сделал паузу, подыскивая слово. Я ждала, затаив дыхание. — В тебе есть что-то чертовски чувственное. Это опьяняет. Я помню, как впервые увидел тебя на летном поле. Ты препиралась с Гаретом, и в твоих глазах был такой огонь, что мне захотелось быть рядом с тобой. И твой запах… — он глубоко вдохнул, и дрожь пробежала по его телу.
Я поцеловала его снова. Медленно и томно, позволяя своему языку провести по кончикам его клыков. Он обхватил одной рукой мою задницу, удерживая меня между собой и стеной, в то время как другая погрузилась в мои волосы, едва поглаживая.
Он отстранился, его глаза метались между моими.
— Боже, я так облажался из-за тебя. Ты собираешься разрушить меня.
Большую часть дня я провела, сидя за кухонным столом, просматривая список за списком известных знакомых Эстель, и это были только те, о ком знали Уор и Тэйн.
Тэйн, казалось, знал о ней больше, учитывая его связи в клане, но это также означало, что некоторые из тех, кто был в наших списках, также были его друзьями, которым он доверял. Или думал, что знает их.
— А как насчет любовников? — Спросила я после третьего часа изучения списков. — У нее когда-нибудь была душевная связь там, снаружи, или муж? Может быть, жена? Она была древней ведьмой, так что в ее жизни должен был быть кто-то важный. Кто-то, кто знал ее лучше, чем кто-либо другой. Кто-то, кто мог совершать зверства от ее имени.
Тэйн и Уор обменялись понимающими взглядами, которые я сразу же уловила. Это точно были тревожные сигналы. Я уставилась на них обоих.
— Что вы недоговариваете?
Тэйн вздохнул.
— Я думал, ты уже знаешь, но Аллистер когда-то был одним из ее любовников. Они поссорились пару десятилетий назад, но были вместе несколько столетий.
Я моргнула, глядя на них, шок от этого камнем осел у меня в животе. Аллистер, патриарх чернокнижников. Ненадежный номинальный глава своего клана. Мне не нравился этот парень, но я никогда даже не предполагала, что он может сыграть какую-то роль во всем этом.
— Селена, помоги нам, — сказала я, пораженная. — Если он приложил к этому руку, то это означает, что у нас нет шансов против них. У него достаточно ресурсов и связей, чтобы замести следы.
— Черт возьми, на его месте я бы просто убил Эстель и не оставил никаких следов, — мрачно сказал Тэйн, прежде чем погрузиться в задумчивое молчание на несколько минут. — Он любит власть больше, чем когда-либо любил Эстель.
Гарет и Уор просто кивнули в знак согласия, их усталые глаза встретились с моими с невысказанным знанием того, что с этим мы можем оказаться прижатыми к стене.