— Привет, кузина, — позвал Шон, подбегая ко мне. Я широко улыбнулась при виде него. Живой. Здоровый. Вроде того.
Он подхватил меня на руки, и слезы защипали мне глаза. Даже спустя год после того, как он вернулся, я все еще помнила опустошение от мысли, что он ушел навсегда.
К счастью, он прибавил в весе благодаря программе реабилитации Кристофа и Кейт. Они были отличными тренерами и помогли моему кузену выздороветь. Видя его таким, я почувствовала умиротворение, как будто вся боль и страдание, через которые мы прошли, стоили того, чтобы пережить этот момент прямо здесь.
— Привет, Шон, — сказала я, когда он поставил меня обратно на землю. — Ты хорошо выглядишь.
— Спасибо, — ухмыльнулся он, и в его глазах блеснули озорные огоньки. — Ты выглядишь так, словно довольно хорошо удерживаешь оборону.
Я рассмеялась, вспомнив все те случаи, когда мы с Сиренити говорили о том, чтобы убегать от наших проблем вместо того, чтобы сталкиваться с ними лицом к лицу.
— Да, ну, когда ты прячешься от сумасшедшей ведьмы, ты учишься быть довольно изобретательной.
Улыбка Сиренити слегка померкла, когда она оглядела наш крошечный домик.
— Здесь все поместятся?
Я кивнула.
— Здесь тесно, но мы справимся. Как тебе домик на пляже? Ты что-нибудь оставила после себя?
Сиренити покачала головой.
— Вроде того. У нас было достаточно времени, чтобы захватить самое необходимое. Все остальное мы оставили. В записке была угроза, и после того, что мы видели в посольстве людей в прошлом году, мы не могли рисковать. Эстель сумасшедшая, так что я бы не стала сбрасывать ее со счетов. — Ее глаза затуманились при воспоминании о том, что произошло. То, как моя тетя Элоди умерла в той клетке под посольством.
Услышав это, я нахмурилась. Это означает, что у Эстель может быть доступ ко всему, что они оставили; такие вещи, как ноутбуки или телефоны, можно легко отследить, если они не будут осторожны.
— Может быть, Атлас пошлет кого-нибудь подмести там. Кого-нибудь из ковена, кто сможет незаметно входить и выходить.
Она кивнула в знак согласия. Затем к нам подошел Гарет, его глаза были темными и свирепыми. Я почувствовала, как его защитные инстинкты обострились, когда он обнял меня за талию.
— Есть какие-нибудь новости? — Спросила Сиренити с напряженным выражением лица.
Я покачала головой.
— Нет, пока нет. Но мы работаем над этим. Как у тебя дела, Локс? — Спросила я, заметив темные круги под яркими глазами моей подруги.
Теперь ее темные волосы были достаточно длинными, чтобы доставать до ягодиц, и она выглядела худее, чем когда-либо, ее кожа была бледной, а губы кроваво-красными. Она была красивой дампиршей. Красивая и странная, покрытая татуировками, похожими, как у Тэйна. Она была твердым орешком, но она мне очень нравилась.
Она устало улыбнулась мне.
— Дерьмо довольно хреновое, не буду врать.
Я торжественно кивнула. Локсли никогда не сдерживалась. Она всегда говорила именно то, что думала. Шон протянул руку и положил Локс на плечо для утешения, и мои глаза проследили за этим движением. Я приподняла бровь и взглянула на Сиренити, на лице которой была дерьмовая ухмылка.
Это было определенно что-то новенькое. В последнее время Шон не слишком любил физические прикосновения. Редкие объятия были прекрасны, но для него протянуть руку, чтобы утешить кого-то, кто не был кровным родственником? Это что-то значило. Что это значило, покажет время.
Мы провели всех внутрь, ребята разгружали багаж, пока я проводила Сиренити и Локсли экскурсию. Мы расставили всю мебель в гостиной с одной стороны крошечным квадратом у камина, а в другом конце поставили раскладушки.
Тэйн уже был на кухне с Бастианом, готовя горячий чай из полевых цветов для всех. Я наблюдала, как они оживленно разговаривали. Два могущественных колдуна играют в горничных.
Я улыбнулась, когда Тэйн оглянулся, как будто почувствовал на себе мой взгляд. Он подмигнул мне, и Бастиан уловил это, толкнув Тэйна локтем и прошептав что-то, чего я не расслышала. Тэйн запрокинул голову и рассмеялся, и этот звук согрел что-то внутри меня.
Уор был погружен в беседу с Августом и Фаустом. Они втроем стояли небольшой группой, скрестив руки на груди. Я не смогла сдержать фырканье, глядя на картину, которую они рисовали. Трое разъяренных мужчин, которые были настолько крупными, что казались карликами в комнате, в которой мы стояли.
Меррик распаковывал вещи и разговаривал с Атласом. Его смех был громким, когда он пытался рассмешить моего кузена, а хороший ирландский акцент только усиливал его. Мне всегда нравился Меррик. В его присутствии было что-то такое теплое и безопасное.