Возможно, это было как-то связано с тем фактом, что именно Меррик вынес меня из тюремной камеры в тот день в лаборатории. После того, как Сиренити нашла меня, Меррик вынес и посадил под большим деревом, приказав нескольким волкам принести мне так необходимой воды.
Именно там Гарет нашел меня и подхватил на руки, сказав, что все будет хорошо и что они доставят меня в безопасное место.
В тот день они с Мерриком отбились от стольких вооруженных людей. Я помнила жажду крови в их глазах и жестокость, с которой они убивали. Все это время они защищали меня.
Через некоторое время после этого я потеряла сознание, а позже очнулась в безопасности дома стаи Кровавой Луны. Это был последний раз, когда Гарет смотрел на меня по-доброму — до сих пор.
Шон и Гарет как раз заносили остальной багаж с мороза, а вслед за ними летел ледяной снег. Гарет пинком захлопнул за собой дверь, и я подбежала, чтобы запереть ее.
Локсли устроилась поудобнее с чашкой чая, которую протянул ей Тэйн, и села на один из стульев рядом с камином, который Бастиан только что разжег взмахом руки, фиолетовая магия потрескивала на кончиках его пальцев.
Вскоре комната наполнилась голосами, новыми запахами и смехом. Даже несмотря на все абсурдное дерьмо, происходящее в последнее время, того факта, что мы все были здесь, в целости и сохранности, было достаточно, чтобы оценить его по достоинству.
Я присоединилась к Локсли у камина, и мгновение спустя Сиренити неторопливо подошла с двумя кружками в руках, протягивая одну мне. Я с благодарностью взяла её, мои пальцы все еще дрожали от морозного воздуха.
Мы пили чай, пока ребята расставляли для нас все необходимое. Я не жалуюсь. В тот момент, когда они появились, каждая капля феминистской энергии в моем теле вылетела в окно.
Ночь подходила к концу, и все расположились вокруг камина, некоторые на раскладушках, а другие на диване или удобном ворсистом коврике на полу. Было уже поздно, но все были на взводе, гадая, когда будет брошен вызов и Эстель создаст нам новые проблемы.
— Я связался с прокуратурой в Соле, — сказал Бастиан. — Ты должна выступить в суде с заявлением через три дня, Трикс. Все происходит быстро. Они теряют терпение.
Я втянула воздух, ужас разлился по моему телу. Я ожидала, что рано или поздно это произойдет, но я не готова покинуть безопасную комнат.
— Меня снова собираются арестовать?
Мысль о том, что меня надолго запрут в камере, заставила меня скрипеть зубами, а кожу неприятно чесаться.
— Это всего лишь формальность, но нет, не арестуют. Это закрытое слушание, и как только ты дашь показания, сможешь вернуться сюда на несколько недель, пока мы ждем. Если, конечно, присяжные не смогут принять решение всего за несколько часов. Это наилучший сценарий.
— Это хорошие новости, — ответила я, чувствуя, как меня охватывает некоторое облегчение. Я слабо улыбнулась Бастиану. — Я так и не поблагодарила тебя за помощь. За то, что выступил моим адвокатом. Ты не представляешь, как я тебе благодарна.
Он кивнул, тепло улыбнувшись мне в ответ.
— Все, что угодно для семьи.
Тепло, исходящее от камина, почти не смягчало озноб, который окутал меня, как вторая кожа, когда я думала о предстоящем судебном заседании. Три дня. Три дня, чтобы подготовиться к тому, что могло бы стать определяющим моментом в моей жизни.
Когда все начали устраиваться на ночь, в моей голове бушевал вихрь мыслей и эмоций. Страх и тревога стали странными спутниками в моем сознании, когда я размышляла о том, что ждало меня впереди.
Я оглядела комнату, всматриваясь в лица присутствующих, и задалась вопросом, как мне удалось очутиться среди такой разношерстной команды. Это было странно, но здесь, с ними, я чувствовала что-то вроде сопричастности.
Кто-то, прочистив горло, прервал ход моих мыслей. Это был Атлас, его глаза не отрывались от моих, когда он сказал:
— Ты же знаешь, что мы все здесь ради тебя, верно? Что бы там ни случилось, — он кивнул в сторону Бастиана, — мы прикроем тебя.
От его слов я почувствовала, как у меня в горле образовался комок, и внезапно не смогла сморгнуть слезы, которые навернулись на глаза. Это не были слезы печали или боли, но они были свидетельством того факта, что слова Атласа глубоко тронули меня.
— Спасибо, — пробормотала я срывающимся от эмоций голосом.
Атлас просто улыбнулся мне, прежде чем вернуться к игре в карты, в которую он играл с Фаустом и Мерриком, снова оставив меня наедине с моими мыслями.