«Деревенский», возможно, даже неподходящее слово для этого. Все было чисто и ухожено, а вдоль стен тянулись книжные полки от пола до потолка, заставленные не только книгами в мягких обложках, но и случайными безделушками и предметами коллекционирования. В гостиной пол был покрыт толстым пушистым ковром, а на кухне — чем-то вроде насыпи из мелкой гальки.
Руки мягко легли мне на плечи, дыхание защекотало ухо, когда Тэйн прошептал:
— Что я тебе говорил, любимая?
Я рассмеялась, когда наклонилась навстречу его прикосновениям. Я ничего не могла с собой поделать. Между нами существовало своего рода магнетическое притяжение, которое можно ощутить физически, как жужжащий барьер, который пробегал по моей коже везде, где он соприкасался. Да, мы собирались серьезно поговорить, как только я устроюсь.
От неясного движения мое сердце подпрыгнуло к горлу. Оно появилось из ниоткуда, откинув волосы с моих плеч. В мгновение ока Уоррик навис надо мной, без рубашки, одетый в старые, потрепанные синие джинсы и потертые рабочие ботинки. Я судорожно сглотнула при виде него. Такой вязкий и аппетитный и… Блядь, я уже намокла.
Он притянул меня к себе, обхватив огромными ручищами, и прижал к своей груди.
— Никогда, блядь, больше так со мной не делай, — настойчиво прошептал он мне в волосы. Он глубоко вдохнул, содрогнувшись всем телом.
— Не забегай слишком далеко, приятель, — проворчал Тэйн, проходя мимо нас обоих и направляясь прямиком на кухню.
Хватка Уора была крепкой, но я волк и могу легко вырваться, даже после стольких часов без еды и воды. Я медленно оттолкнулась от его груди, чтобы посмотреть ему в глаза. Они почернели, на коже вокруг них проступили маленькие вены. Я называла это «голодный вампир». Это случалось с Сиренити всякий раз, когда она злилась или возбуждалась, и я бесконечно дразнила ее за это.
— В следующий раз я просто попрошу офицеров, производивших арест, любезно отпустить меня. — Я ухмыльнулась, положив ладонь на его вздымающуюся грудь.
Мускул на его челюсти напрягся, как и его пальцы, все еще сжимающие мою поясницу.
— Следующего раза не будет. — Он выдержал мой взгляд, такой серьезный, каким я его никогда не видела с тех пор, как мы встретились. — Я серьезно, Трикс. Они не заберут тебя снова. Я убью их всех, прежде чем они дотронутся до тебя. Я должен был это сделать. Я должен был…
Я покачала головой.
— Они бы убили тебя, если бы ты попытался, Уор. — Это чувство заставило меня сглотнуть от волнения. — Мы должны сделать это правильно. Я не сделала того, в чем они меня обвиняют. Мне просто нужно найти способ доказать это.
Тэйн усмехнулся из кухни, и я выглянула из-за плеча Уора, чтобы увидеть, как он наливает три бокала вина.
— Как будто этим ублюдкам насрать на невинность. Они просто хотят кого-то обвинить.
Я высвободилась из объятий Уора, и, к моему удивлению, он позволил мне это. Его глаза все еще были черными, поэтому, чтобы попытаться немного приручить его, я сжала его руку, прежде чем переплести наши пальцы вместе. Мы присоединились к Тэйну на кухне, втроем столпившись вокруг шкафа, пока он пододвинул к нам стаканы. Я сделала робкий глоток, и от резкого вкуса на языке после стольких часов сухости у меня чуть не закатились глаза.
Я села на барный стул, придвинув свой пустой стакан Тэйну, который снова наполнил его без моей просьбы.
— Копы, которые допрашивали меня, были людьми, — сказала я после очередной паузы усталого молчания. Уор и Тэйн посмотрели на меня, а затем друг на друга. — Они были гребаными мудаками. Они использовали оскорбления и прочее дерьмо, потому что я оборотень. Это нормально? Я думала, что Сол должен быть прогрессивным убежищем или что-то в этом роде?
Тэйн рассмеялся.
— Какой пропагандой они кормят вас, жителей Нок-Сити? — Он покачал головой. — Каждый город-убежище ничем не отличается от следующего, черт возьми. Копы ничем не отличаются. Людям нравится притворяться, что они на нашей стороне, но многие из них занимаются этим только ради значка, он же «лицензия на охоту на дарклингов без последствий».
Я взглянула на Уора, но он только кивнул, сделав глоток из своего бокала. Темная жидкость покрыла его губы чуть гуще, чем вино. Мгновение спустя он дочиста вылизал ее.