— Я сегодня лягу на диване, а ты располагайся на кровати, — говорю я ему.
— Нет, я предпочту диван, спасибо, — говорит он.
Я вытираю руки полотенцем и прислоняюсь к столешнице.
— Ну, ладно, я буду мыться после тебя, можешь воспользоваться ванной первым.
Почему мое сердце бьется так быстро? Почему спазм сжимает живот? Что происходит? Я хочу избавиться от терзающих меня чувств. Рукой Джегз гладит низ моей спины, и я окончательно перестаю понимать, что происходит. Мне трудно смотреть на него снизу-вверх, но любопытство приковывает мой взгляд к его лицу.
Оно не выражает никаких эмоций. Никаких намеков на то, что творится в его голове. Тишина лишь усиливает возникшее между нами напряжение, но тут громкий раскат грома разносится по всему дому, и свет начинает мигать.
Затем следует еще одна вспышка.
Потом еще одна, и наступает кромешная тьма.
Весь дом погружается во мрак, и я чувствую, как руки Джегза обвиваются вокруг меня.
— Боишься темноты? — шепчет он мне на ушко.
— До этого момента не боялась, — признаюсь я.
ГЛАВА 9
То, что я хочу сделать в этой прекрасной ситуации, не должно произойти. Саша может выдерживать мое присутствие в очень малых дозах, и неизвестно, сколько нежных взглядов мне нужно подарить ей, прежде чем из моего рта польется грязь. Она дрожит под моей рукой, и непонятно: это я пугаю ее, или она боится чего-то еще, чем не хочет делиться со мной. Как правило, женщины, которыми я обладал в темной комнате, были видны лишь наполовину или так накачаны наркотиками, что принимали меня за какую-то знаменитость. Но Саша не одна из тех девиц, а это значит, что я, наверное, просто пугаю ее.
— Ты знаешь, где лежит фонарик? — спрашиваю я ее.
Саша перемещается, ближе прижимаясь ко мне, вынуждая определенную часть моего тела толкнуться в нее. Упс. Чувствую, как Саша напрягается, вероятно от шока. Я не могу контролировать это, к сожалению. Она, скорее всего, прямо сейчас тоже сожалеет об этом. Слышу, как она выдвигает ящик позади меня и, возможно, я мог бы быть джентльменом и отодвинуться в сторону, чтобы позволить ей найти и взять фонарик, но все-таки не двигаюсь, потому что мне любопытно посмотреть на дальнейшие действия с ее стороны. Могу предположить: она вполне осознает, что мой член прижимается к ее животу, но почему-то не отходит от меня, и это странно. Я слышу, как она роется в ящике, затем следует звук нажатия кнопки, и свет падает мне на лицо.
— У тебя есть лицензия на ношение этой штуки? — спрашивает она.
От ее вопроса у меня перехватывает дыхание, честное слово. Я ни на секунду не поверю, что милая, невинная Саша задала мне тот самый вопрос, который бы задал и я, будь в ее ситуации.
— На самом деле, у меня есть лицензия, чтобы носить член. Ты не знала, что их выдают, не так ли?
— Не могу сказать, что интересовалась этим вопросом, — тихо говорит она.
У нее перехватывает дыхание. Из-за меня.
— Да, их выдают только одаренным и талантливым, — продолжаю я.
Снова перехватывает дыхание.
— Одаренным и талантливым? — спрашивает она сквозь смех.
— Ну, надо быть одаренным и талантливым, чтобы носить такую тяжелую штуку, а также знать, как правильно ею пользоваться, — эти слова делают свое дело. Саша отступает, создавая пространство между нами.
— На самом деле ты не сожалеешь о посланной мне фотографии своего...
— Члена? — смеюсь я. — Нет, я действительно не сожалею о демонстрации своего самого большого и лучшего актива.
— Я думаю, что ты просто самоуверенный, — говорит она мне.
— Самоуверенный? — спорю я, посмеиваясь, и прислоняюсь к столешнице позади себя.
— Ты добавил фильтр на фотографию? Имею в виду, я слышала, что вещи кажутся больше на экране.
Она действительно задает мне эти вопросы? Потому что это здорово.
— Я должен был поставить хэш-тег к фотографии «#безфильтра». Ты бы поверила мне тогда?
— Это не может быть правдой, — она продолжает спорить. Она хочет доказательств?
— Сколько членов ты видела, мисс Саша?
Она может держать фонарик на уровне моей груди, но свет позволяет мне увидеть, что ее глаза зажмурены.
— Это не твое дело, — огрызается она.
— И размер моего члена не твое дело, но ты подвергаешь сомнению мою честность в этом вопросе, — она не сможет поспорить с этим.