— Ты не будешь моей свахой, но я рада, что ты не предлагаешь мне себя снова.
— Я понял тебя той ночью, девочка. Одного отказа мне достаточно.
Она рычит на мое заявление. Только я не уверен, на какое именно, так как за последние две минуты их было сделано достаточно.
— Джегз, я знаю тебя два дня, и ты самый раздражающий мужчина в моей жизни, — это прозвучало так, словно я единственный мужчина в ее жизни, но мне понятно, о чем она.
— Я прекрасно это понимаю.
— Уверена, что так и есть, — вздыхает она. — Хорошо, отклоняясь от этого удивительного разговора… у меня есть кое-что, на что тебе нужно посмотреть.
— Могу ответить тебе прямо сейчас — они одного размера. Но даже если они не одинаковые, у каждой женщины есть небольшое различие в размере, таким образом, в этом нет ничего постыдного и никакого повода для волнения.
— Я сейчас тебя ударю, — говорит она очень серьезно, наблюдая за мной с негодованием. — Реально, хватит похабничать.
— Хорошо, ладно, на что я должен посмотреть?
— Кто-то оставил этот мотоцикл позади нашей автомастерской, и, похоже, что он побывал в аварии. Я не умею ремонтировать мотоциклы и не знаю, есть ли у тебя опыт, но так как у меня нет машины, я подумала, что это может быть хорошим решением.
Я вытираю руки о свои штаны и провожу тряпкой по лбу.
— Да, позволь мне глянуть. Я ремонтировал несколько мотоциклов. И этот бы мог, вероятно, отремонтировать, чтобы ты могла ездить. Ты ездила раньше на мотоцикле?
— Мой бывший был байкером, так что да, я ездила на мотоцикле.
— Это не то, о чем я спросил.
— Тогда нет.
— Отлично. Я могу научить тебя, — говорю я ей.
— Ты ездил? — спрашивает она.
— В течение шести лет.
— Круто, — чувствую, что могу прорваться хотя бы через один слой ее толстой кожи, но, несмотря на это, я все еще далек от того, чтобы узнать больше о ней.
Бэмби выводит меня на открытый воздух к заднему двору, где находится байк, прислоненный к стене. Похоже, что произошло нечто большее, чем просто авария. Я осматриваю его в течение нескольких минут и предполагаю, что в состоянии вернуть эту вещицу к жизни. Кажется, больше всего поврежден корпус, но двигатель тоже выглядит разбитым, так что посмотрим.
— Я попробую что-то с этим сделать.
— Расскажи мне, — говорит Бэмби.
— О мотоцикле?
— Нет, — Бэмби смеется — один-единственный короткий смешок, которому удалось выскочить из ее рта за последние несколько дней. — О девушке из прошлой ночи.
— А что, ты ревнуешь?
— Мы с тобой друзья. Я не ревную, Джегз. Я не хочу этого в своей жизни. И не хочу кого-то вроде тебя в моей жизни. Ясно?
— Ты о чем?
— Отношения, бойфренд, секс. Я просто хочу заниматься машинами и все.
— Понимаю, — говорю я, но на самом деле не понимаю. Была ли она такой же до взрыва? Могу предположить, что такая травма может сотворить подобное с человеком, сделать его закрытым и обозленным на весь мир.
— Итак? — спрашивает она, делая глоток воды из бутылки.
— Давай попробуем, — смеюсь я. — Я мог бы описать ее просто как южную красавицу, хотя она не считает себя такой.
Бэмби давится водой, и та брызгает во все стороны.
— Ты и южная красавица? Теперь это забавно. Ты знаешь, как эти девочки думают и действуют? Они играют совершенно на другом поле. Они хотят лимонад и вкусный барбекю под рождественскими огнями, свисающими с деревьев, и, по понятным причинам, ты их не можешь заинтересовать.
Она права. Полностью.
— Я думаю, именно поэтому меня так сильно влечет к ней, — говорю я, выхватывая воду из руки Бэмби и делая быстрый большой глоток.
— Этим девочкам плевать на силу твоего влечения. Они хотят быть сметенными с ног. Поверь мне. Раньше я была одной из них.
Я смеюсь, потому что считаю это забавным. В это трудно поверить.
— Во-первых, не могу представить тебя южной красавицей. Во-вторых, я могу снести девушку с ног.
— Когда говоришь о кисках и членах? — усмехается она. Бэмби уже так хорошо меня знает?
— Ей нравится это, — говорю я. — Плюс, люди меняются, и ты тому пример.
Видит Бог, я тоже изменился. Раньше я был тихим, послушным ребенком, который получал хорошие оценки, делал то, что мне говорили, и не болтал не к месту. А затем я увидел смерть. Много смерти. Именно тогда я изменился. Именно тогда я стал тем, кем являюсь сейчас. Все люди меняются из-за чего-то.
— Право, я уверена, что она просто обожает твой грязный рот и пошлые шуточки.
— О, да, — я прислоняю мотоцикл обратно к стене. — И она хочет большего. Бьюсь об заклад, она была заперта на чердаке своих родителей так долго, что теперь чертовски сильно хочет узнать, что получится, если лимонад разбавить алкоголем.