— Что это значит? — пробурчала я, крепче сжимая сумку.
Скажи мне. Произнеси это вслух, чтобы я могла возненавидеть вас обоих.
— Ремо не тот, за кого себя выдает. Ты знаешь о его прошлом, Аврора?
Он наконец-то смотрит на меня. Ненависть и мрачное выражение на его лице выбивают у меня дыхание.
— Да. Он сказал мне, что был боксером, но довольно рано ушел из спорта, чтобы получить наследство, которое хотели его родители. Он мог получить наследство, только женившись на мне и продолжив наследие своего деда.
Я скрещиваю руки, сужаю глаза, осмеливаясь сказать, что даже это ложь.
Он кивает.
— А что между ними? Ты знаешь, какие пробелы в этой истории не имеют смысла? Он будет ненавидеть меня, но почему он должен держать тебя просто так? — бормочет он, затем вздыхает.
— Он женился на тебе, чтобы выиграть время у своих родителей. Он кормил их наследством, пока искал свою сестру, которую они от него скрывали. Он был боксером, потому что ему это нравилось. Ему нравились острые ощущения, опасность. Все это. Ты видела шрамы на его теле? Это от его выступлений на ринге. Но все закончилось слишком рано, когда родители заставили его встать во главе разваливающейся компании. И он согласился, хотя никогда не делает того, что ему говорят. Его родители совершили ошибку с его сестрой. Они отдали ее. Отдали ее на удочерение и постарались, чтобы от нее не осталось и следа. Ремо потратил много лет на ее поиски, но родители меняли ее местонахождение, и тогда Ремо терял ее снова и снова.
Хелиа закатывает глаза.
— Он никогда не планировал рано жениться. Он выбрал тебя из-за грязной работы, которую выполнял твой отец. Немного шантажа, и все получилось. Ты была маленькой шахматной фигурой, Аврора, и тебе нужно понять, что это все, чем ты когда-либо будешь для Ремо. Он отпустит тебя, как только вернется.
Я пытаюсь дышать, пытаюсь думать сквозь боль, но слова застревают внутри меня.
— Это хорошо, что он заботится о своей сестре. Он хочет спасти ее, вернуть домой. Зачем ты мне это говоришь?
Я знала это, но не понимала, как и почему.
Хелиа наклоняется и ухмыляется, когда его лицо оказывается невероятно близко к моему. Его сильный одеколон с ароматом гардении и мускусный мужской запах витают вокруг меня. Вокруг меня распространяется тьма.
Страх проникает в мое тело.
— Ты была милой, забытой дочерью Мейса Торре. Кого бы волновало, что с тобой случилось? Кто будет думать о дочери, о которой почти не пишут в СМИ? Властная, с достаточными правами, но все же вдали от центра внимания. Ты была идеальным кандидатом.
Я тихонько вздыхаю. Мне больно в груди. Его слова разрывают меня изнутри.
— Ты сделала это слишком реальным, думая, что Ремо захочет оставить тебя. Все уже сделано. Убийство, игра, обман. Все кончено. Он готов отпустить тебя, Аврора.
Нет.
Нет.
Его слова пронзают мое сердце, и я хватаюсь за грудь, желая, чтобы боль ушла.
Убийство? Какое убийство?
Он… говорит о смерти моего отца?
Моргая сквозь слезы, я хочу выкрикивать ругательства в его адрес, чтобы заставить его взять все обратно, но какой в этом смысл, когда я знаю, что он говорит правду?
Резко вдохнув, я выпрямляю позвоночник, несмотря на слезы, наворачивающиеся на глаза. Ненавижу, когда люди видят во мне столько всего.
— Я говорю тебе это, чтобы ты не ждала ничего другого. Не делай себе больно, Аврора. Это того не стоит. Это не то, через что ты должна пройти.
Он качает головой и выпрямляется, словно не он только что разрушил мой мир.
— Давай отвезем тебя домой. Здесь слишком опасно. Мне не нравится этот Сэм. Не приближайся больше к нему или его семье. Ремо строго-настрого запретил это делать, но я разрешил, как одолжение для тебя.
Всю дорогу до дома я молча вытираю беззвучные слезы и стараюсь замкнуться в себе.
Когда машина останавливается на подъездной дорожке к дому, Хелиа поворачивается ко мне.
— Он вернется завтра.
Не говоря больше ни слова, я выхожу из машины и звоню Камари, пока иду к дому.
Она мгновенно берет трубку. — Аврора? Привет.
Я останавливаюсь у входной двери и провожаю взглядом дом, в котором когда-то чувствовала себя в безопасности.
— Ты можешь заехать за мной? — Даже я слышу дрожь в своем голосе.
— Скажи мне, где ты сейчас находишься. Я приеду. Всего через десять минут.
Я киваю, прикусив губу, и зажимаю рот рукой, чтобы остановить рыдания.
Я виновата.
Это я виновата.
Вскоре она уже здесь, и я сажусь на пассажирское сиденье. Хелиа в доме, поэтому он не видит, как я ухожу, но машина охраны следует за нами.