Я позволил знакомому спокойствию овладеть мной, когда подошел к камере.
От меня не ускользнуло, что и Данте, и я стали копией нашего отца. Мой папа иногда пользовался подземельями, когда хотел донести определенную мысль. И вот я был здесь, готовясь изложить свою точку зрения точно таким же образом.
Только было одно исключение.
Этот парень никуда бы не ушел. Друг он или нет.
Я позволил демонам восстать и захватить власть. В Италии они думали, что дьяволо был худшим, но в японской мифологии Аманджаку забрал пирог. Роберто, как и любой другой мужчина — или женщина — сегодня вечером узнает, что значит трахаться со мной и моими близкими.
Данте и Призрак стояли, прислонившись к камню. На их лицах расплылась широкая улыбка, обнажив белые зубы, а в глазах светилось обещание. Кингстон был порождением извращенных поступков Софии Волковой. Данте был порождением нашего отца и пыток, которым он подвергался. Мне было ненавистно даже представлять, что бы случилось, если бы мы не нашли его тогда, когда нашли.
Он стал слегка сумасшедшим и очень расстроенным.
Мой брат внимательно наблюдал за мной, изо рта у него свисала сигарета. За последние два года у него выработалась эта привычка, и он отказывался от нее отказываться. Мне это не нравилось. Зависимость была признаком слабости, но я знала, что ничто не заставит его остановиться. Пока он сам не будет готов покончить с этим.
Посмотрев на Призрака, я спросил: “Какие-нибудь проблемы?”
Было очевидно, что ему не составило труда найти Роберто.
Он пожал плечами. - Нет.
- Он что-нибудь сказал?
Призрак не потрудился ответить. Возможно, он и сменил имя, данное при рождении, но его привычки остались прежними. Неважно, звался он Кингстон или Призрак. Он был убийцей. Лучший трекер.
В конце концов Данте ответил, когда Кингстон промолчал. “Он был спокоен. Я не думаю, что он еще не осознал серьезность ситуации”.
- Так и будет. Очень скоро.
Я направился к Роберто, где он был привязан к стулу. Ухмыльнувшись, я пододвинул другой стул и сел лицом к нему.
- Ты подсыпал рогипнол в напиток девушке.
Я выхватил нож и вонзил его ему в бедро, резко повернув. Он закричал, как ребенок.
“ Тебе не следовало прикасаться к ней. - Мой голос дрожал от едва сдерживаемого гнева. “ Скольких женщин ты трахнул в моем клубе? Глаза Роберто расширились, и он разинул рот, как рыба, вытащенная из воды. Открыть. Закрыть. Ничего не вышло. “ Что это было? Я тебя не расслышал.
- Она у меня единственная, - захныкал он.
Я не знала, что взбесило меня больше: тот факт, что он выделил Рейну, или то, что он, вероятно, лгал мне. От одной мысли, что он мог прикоснуться к ней, причинить ей боль, у меня перед глазами поползли красные пятна, залив ими всю комнату. Роберто продолжал что-то бормотать, но его голос был искажен охватившей меня яростью.
Я посмотрела ему в лицо, от запаха дыма и его дешевого лосьона после бритья у меня скривились губы. Огненный шар бушевал в моей груди, в то время как его глаза подергивались от ужаса.
Мои пальцы сомкнулись на его горле, и я сжала его, заставляя задыхаться. Я толкнула его изо всех сил, швырнув его тело на пол — вместе со стулом и всем прочим. Его череп сильно ударился, и я вернул его в вертикальное положение.
“ Ты связался не с той женщиной, - прорычал я. - Принеси мне тесак, Данте.
Он направился к столу, на котором лежало множество видов оружия, и, подойдя ко мне, протянул его мне. Я начал с мизинца его правой руки, затем перешел к следующему пальцу. И еще к следующему. Пока у него не осталось пальцев.
Он кричал. Он плакал. Он молил о пощаде.
Не было ни одного — ни от меня, ни от Данте, и уж точно не от Кингстона. Мгновение спустя Данте был рядом со мной, удерживая его, пока он брыкался. Я рывком спустила с него штаны, пока он визжал как последняя сука.
Я схватил нож и вонзил его в бедро. “Фуууук”, - закричал он. “Пожалуйста, прекрати. Прекрати, мать твою”.
Я приблизила к нему лицо, холодно улыбаясь. - Ой, я скучала по твоему крошечному члену.
Затем я снова опустил нож, на этот раз прямо на его член. Его крики были такими высокими, что чуть не пронзили мои барабанные перепонки. Следующим я перешел к его яйцам, ударив сначала левой. Он захлебнулся бульканьем, и я вскочил и отступил назад как раз в тот момент, когда его вырвало.
Море крови растеклось вокруг него, когда он дернулся, обмякнув в кресле.
Он не переживет этой ночи.
