- Выходи.
Короткий отрывистый приказ состоящий из одного слова. Понимаю, что у меня дрожат колени. Ничего не могу поделать с этой дрожью. Колотит все тело.
- Не думаю, что это хорошая идея, Ник. Давай встретимся днем, как цивилизованные люди…
- Боишься, что ночью я таким быть не смогу?
- Я не боюсь тебя… - замолкаю, не закончив фразу.
- А выглядишь так, словно боишься.
Глава 32
Ник
Какая‑то часть моего сознания до сих пор не может поверить, что я снова наступаю на те же грабли. Снова светский вечер. Снова я пришел с одной, а ухожу с Викой. Это было бы даже смешно, вот только мне не до смеха. Потому что накрыло так - не вывезти. Не могу оторвать себя от Вики. Понимаю, что творю хрень полную. Что подставляю не только себя, но и Вику… Алина мне повторного фиаско не простит… На лоскуты порежет. А мне плевать. Вот хоть что со мной делай. Вдохнул ее запах, коснулся… и пропал. Потерялся Колян, утонул… Что же у нас за любовь такая. Безумная, оглушающая, парализующая волю…
Как я могу простить, что Вика прыгнула в постель к человеку, которого я презирал больше всех на свете? Мне должно быть противно… А я чувствую только одно. Желание. Коснуться. Войти в нее. Только об этом думать могу. Это болезнь. Вика - мой персональный смертоносный вирус. Который способен унести много жизней. От меня зависит будет ли мир между группировками или снова вражда… А мне наплевать…
Меня влекло к Вике со дня знакомства, как только впервые увидел. Ни одна женщина не могла с ней сравниться. Чувственность, хрупкость. И боль от иллюзорности надежды на взаимное чувство. Ей нравилось проходиться по мне танком. Игнорировать, точно я пустое место. А я ей все прощал. Заглушал боль пьянством, ночными клубами, азартными играми и женщинами… Но ничто не могло спугнуть поселившуюся в сердце любовь.
- Что ты хочешь Ник? - хрипло спрашивает Вика, выйдя из машины. Смотрит с надеждой, будто ждет что скажу сейчас - да ничего, я просто подвез тебя. Но не дождется.
- Ты сама все знаешь.
- Нет! Умоляю, давай не будем усложнять… Нам лучше встретиться и поговорить при свете дня.
- Почему? Полюбила трахаться днем?
Вика краснеет. В ее взгляде вспыхивает презрение, она словно говорит им:
«Ты все такой же пошляк, Ник»
Да, я всегда был простым деревенским увальнем. Ни намека на аристократизм. Почему тогда женщину себе выбрал столь изысканную? Совершенно мне неподходящую? Нет ответа. И от этого становится паршиво на душе. Я злюсь. Из-за того, что не рада мне Вика, не торопится в дом приглашать. Не оборачиваясь к подъезду своего дома идет, дверь открывает и скрывается за ней. А я бегу следом, точно мальчишка. Влюбленный и злой, от того что девочка, которая нравится - ни во что меня не ставит.
Ловлю на нижней ступеньке. Прижимаю к стене. Подъезд дома Вики элитный, тут везде ковры и стерильная чистота. Но это все равно не про нее - жамкаться в подобном месте. Она вырывает руку, отталкивает меня.
Наклоняюсь и жадно захватываю ее губы в плен, дурея от сознания, до какой степени соскучился по ее вкусу. Дрожащими руками шарю жадно по ее платью, желая коснуться обнаженной кожи, сильнее вдавливаюсь в ее рот. От вожделения тянет в паху, наваливаюсь, вжимаясь вплотную, заводясь от этой близости. Аромат Вики окутывает меня, дурманит, сводит с ума.
Когда отрываю от нее губы, оба часто дышим, словно бежали наперегонки стометровку. Замираем друг на друге взглядами, мой - голодный, бешеный, Викин - полон обиды и ненависти… и чертова ранимость все равно проглядывает, та самая, против которой не могу противостоять, та что делает меня беззащитным.
Хватаю кисти рук и прижимаю к стене у нее над головой, приближаю свое лицо вплотную. Глаза Вики становятся огромными, зрачки расширенные. Кончиком языка провожу по ее губам
- Что, училка, не нравится? - хриплю ей в лицо, вспоминая наше прошлое. Какой недоступной она для меня была большую часть моей жизни. Абсолютные противоположности…
Вика в ответ стискивает губы, показывая, что мне не получить от нее поцелуя. Горько усмехаюсь. Я привык к ее отказам, больше они не ранят… И тут вдруг понимаю, что ничего не изменилось, что люблю ее до одури, как и раньше.
Жалкий кретин, зачем я все это затеял? Я ведь не могу быть с ней. По многим причинам не могу. Так зачем? Права во всем Вика. Даже в своей ненависти, что горит сейчас в ее глазах, права. Что я дурак хотел? Убедиться, что она не имеет надо мной больше власти?
Вот только она имеет.
Несмотря на ее поступок, который меня разрушил, глядя на нее сейчас, понимаю, что ничего не изменилось. И по-прежнему безумно ее хочу. Для меня она навсегда самая сексуальная женщина в мире. И дело не в ее красоте, как бы ни обожал эти длинные шелковистые темно‑каштановые волосы, высокие скулы, нежную кожу сливочного оттенка. Не знаю какой в ней таится афродизиак, что так манит к ней. Вика никогда не пыталась сделать свою красоту нарочитой, напоказ. Наоборот приглушала. Редко делала макияж, потому что лицо и без того выразительно. Любила неброскую одежду. Но сегодня она выглядит как королева. Вот только для другого. И за это я готов убить ее.