Дамирис всё же успела затеряться в толпе. Только она не побежала, как ей велела Варга: она металась в поисках дочери. Но её призывный отчаянный зов тонул в криках толпы. Люди, сорвавшие голос, восхваляя победу, при виде своего стратига заорали ещё громче.
- Слава доблестному Диофанту! Слава! Слава Диофанту!
Смуглая черноволосая девочка лет семи, которую со всех сторон окружали незнакомые люди в странных одеждах, невольно повторила непонятные слова на чужом языке. «Славади... о... фанту!» – ещё раз произнесла она тихим голосом и встала на цыпочки, стараясь увидеть того, кто заставил толпу волноваться подобно морским волнам во время бури.
Но, увы, она была ещё слишком мала...
- Где же ты, доченька? Где ты?! – кричала, звала Дамирис, расталкивая людей, стоявших у неё на пути сплошной стеной. – Разве я могу уйти без тебя? Кровиночка моя...
- Ради своих сыновей, Дамирис! Ради памяти того, кто любил тебя больше жизни!.. Ради мести! – Слышался у неё за спиной грозный голос Варги. Или то отзывалось в голове эхо её наказа?
Толпа ревела от восторга. Люди напирали друг на друга, лезли на стены, на крыши домов, некоторые срывались и падали.
Девочка вздрогнула – ей почудилось, как в этом невообразимом шуме прозвучало её имя. Словно степной ветер, налетевший на город, пробежал над толпой и прошелестел у неё над ухом. В тот же миг она осознала, что осталась совсем одна среди чужих людей, в окружении жилищ из камня, в невыносимой духоте враждебного поселения.
- Мама! – закричала девочка в то самое время, как Дамирис, никем не замеченная, пробиралась по улицам Фарнабии.
Девочка рванулась вперёд – ей показалось, что она увидела в толпе родное лицо, – однако чья-то рука крепко схватила её за плечо. Девочка повернула голову и чуть не вскрикнула от внезапно нахлынувшей радости: она узнала браслет на запястье человека, который удержал её на месте.
Этот массивный золотой браслет с чеканным изображением готовящегося к прыжку льва, над которым парит орёл, принадлежал её отцу – славному вождю Рцетеку.
Нечаянная радость тут же сменилась горечью и отчаянием, а сердце сжалось от боли, когда девочка вспомнила, что её отец пал в битве.
Чужак, завладевший браслетом её отца, что-то сказал голосом, которому наверняка нужно было повиноваться, и подтолкнул девочку к другому человеку. Тот больно схватил её за руку и потащил к веренице пленных.
А потом она оказалась на площади с дощатым помостом, вокруг которого толпились люди – несколько десятков покупателей и праздных зевак, привлечённых сюда любопытством.
С того момента, как пленников загнали на помост, время как будто остановилось. Огненный круг солнца застыл над головой, даже воздух казался неподвижным, густым, и измученная девочка обессиленно опустилась на доски помоста.
- Мамочка моя родная! Зачем ты оставила меня на чужбине? – прошептала она, и из её чёрно-синих глаз покатились по щекам горошинки слёз.
Но вот на помост взошёл какой-то человек и, произнеся витиеватую речь, приступил к торгам. Он по очереди вызывал кого-либо из пленников на середину помоста, на все лады расхваливал живой товар и объявлял цену.
Девочке ужасно хотелось пить, и она, поворочав пересохшим от жажды языком, проговорила еле слышно: «Воды!», обращаясь к человеку с угрюмым лицом. Но он её, конечно же, не понял.
А на площади между тем становилось всё меньше людей: покупатели уходили с новыми невольниками, разбредались и зеваки, наглядевшись на красивых женщин и крепких мужчин, которых увели первыми. На помосте теперь остались только старики, калеки и дети.
Девочка подумала о том, что от её гордого племени осталась только эта горстка загнанных сюда, как скот, безмолвных беззащитных людей. И от этой мысли, от чужого и враждебного мира, расположившегося вокруг, на неё повеяло такой силой, что она едва не ослепла от нового приступа тоски. Чтобы не закричать, девочка до боли прикусила верхнюю губу.
На глаза снова навернулись слёзы. Казалось, ещё миг – и они хлынут из глаз, принесут ещё большую слабость и полное опустошение.
Но вдруг требовательный голос заставил девочку встрепенуться.
Вздрогнув, словно от удара, она подняла голову.
На неё смотрел всё тот же угрюмый человек и что-то говорил, размахивая руками. Потом он неожиданно схватил девочку за шиворот, заставляя её подняться. Ловко вывернувшись, девочка укусила его за руку.