Он протягивает мне мой рюкзачок и смотрит на меня…
Протягивает мне сумку и смотрит на меня с лукавой усмешкой в своих до невозможности голубых глазах. А я вместе с волнами уношусь в лазурь моря, летаю вместе с ветром и чайками над его бескрайней до самого горизонта синью.
А еще я чувствую, как по шее вверх ползет румянец, и ощущаю жаркое волнение сначала в груди, а потом и ниже. Мое разливающееся смятение прерывает голос с галерки.
– Пашенька, – слышу я. Это его спутница решила напомнить о себе. – Достань мне, пожалуйста…
Дальше я уже не слышу ни-че-го. Ее голос растаял где-то вдали, а я все смотрю на него.
Пашенька, значит…
Я стою и таращусь на его выпуклые и идеальные грудные мышцы, которые не в силах скрыть футболка.Смотрю на маленького зеленого крокодильчика с распахнутой пастью, равномерно поднимающегося и опускающегося в такт его дыханию. И мысли всякие в голову лезут. Пошлые такие мысли. Неправильные.
Горячо, Кира, очень горячо…
Он хищно улыбается мне (похоже, просек, красавчик, что со мной происходит), демонстрируя свою ямочку на правой щеке.
Стоп! Так нечестно! И ямочка у него еще! Нельзя же быть таким идеальным, в самом деле!
Опасно, очень опасно!
– Пашенька… – немного напряженно, но совершенно нетребовательно еще раз мурлычет красотка.
Он и ухом не ведет.
Отдает мне рюкзак, чуть коснувшись моей руки. От этого легкого прикосновения сердце мое начинает еще более учащенно биться, а дыхание перехватывает.
– Павел, – наклоняется чуть ближе ко мне и игриво улыбается, еще раз демонстрируя свою ямочку.
Так нельзя. Запрещенный прием!
– Кира, – отвечаю я, не в силах отвести глаз.
Салон самолета внезапно кажется мне очень маленьким. И таким жарким… Очень жарким.
Снова раздается сдавленное:
– Пашуль!
– Народ безмолвствует все громче, – ухмыляется он и направляется к своей тюнингованной спутнице.
Глава 2.
Кира.
Я спешу занять свое место, неловко разойдясь с ним в узком проходе самолета, буркнув что-то типа «Спасибо» себе под нос. А в ответ получаю от него довольную усмешку.
Я возвращаюсь в этом самолете из Барселоны от своей подруги, которая выиграла в лотерею красавчика по имени Хулио (они там все, видимо, Хулио).
Провела там незабываемую неделю. Барселона для меня -это город-мечта. Это тот город, который тянет и манит, мне уже снова хочется туда вернуться…
А еще мне повезло, что меня пересадили в бизнес-класс. Пересадили, потому что на мое место оказалось почему-то два человека. Я и толстый дядя в очках. Дядя выиграл наш поединок за место, потому что вперед меня пошел на посадку. А вот мне повезло меньше.
Но меня, зато, пересадили в бизнес. Кто же будет спорить и отказываться от бизнеса? И что? Кому теперь повезло больше?
В общем, ладно. Вставляю наушники в уши, включаю планшет и пытаюсь увлечься туго закрученным сюжетом на небольшом экране. Но красавчик не выходит из моей головы. Все хочется посмотреть на него, поймать на себе его взгляд, который прожигает во мне огненные дорожки.
Но усилием воли держу себя в руках.
Вдруг ощущаю его присутствие уже рядом с собой. Ножки поразмять встал что ли?
Поднимаю глаза: стоит около меня. Наверное, мой взгляд задерживается на нем дольше, чем нужно (конечно, чтобы посмотреть, кто там мерцает надо мной, мне надо приложить усилие, вывернуть шею, хотя я и так догадываюсь, но хочется удостовериться), и за это я получаю от него игривое подмигивание в ответ.
Вот нахал. Но до чего хорош. Ослепительно хорош.
Но я не буду его поощрять.
Неожиданно он наклоняется ко мне и фривольно замечает:
– Мне тоже нравится этот фильм.
Я смотрю на него снизу вверх.
Ну что тут скажешь? Флиртует что ли?
Я достаю один наушник из уха:
– Что Вы сказали?
Он наклоняется еще ниже ко мне, почти к самому уху, и я чувствую, как тепло разливается по всему моему телу.
Он шепчет мне в висок обычные слова, но с особым ритмом, которые из его уст звучат как нечто сексуальное:
– Мне тоже… нравится… этот… фильм.
При этом он так смотрит на меня, что у меня во всех местах начинается жжение. Возбуждение покалывает иголочками по всему телу, особенно это ощущается в некоторых местах.
Он широко мне улыбается.
Я тоже улыбаюсь ему в ответ, собрав растекающуюся по креслу волю, своей самой лучшей улыбкой. Уж будьте уверены, она у меня действительно ослепительная, отработанная годами. Отрепетированная перед зеркалом еще со школы. И он, похоже, слепнет.