— Я не уверен. Мы еще кое-что обнаружили. В крови мы нашли какой-то гормон, который нами не был идентифицирован. Полагаю, что он еще сделает открытие в науке. Его содержание в крови было так же велико. Однако установить, что это за гормон мы так и не смогли.
— Вы хотите сказать, что эти немцы приняли какой-то препарат, который воздействовал на них.
— Не совсем. Этот гормон не искусственного происхождения.
— Что это значит? Поясните.
— Это значит, что его синтезирует сам человек. Однако он нам не известен. Вот это-то и загадка. Не понятно, какая железа способна синтезировать и выделять его в кровь. Мы назвали этот гормон «Ф1». Нам удалось отделить часть этого вещества Ф1, только потому, что его было слишком много. Мы провели над ним несколько опытов на крысах.
— Интересно. И, что же?
— Это не просто интересно, это потрясающе. Так проработать в НИИ более 20 лет, и однажды приходит военный и дарит тебе открытие.
— Так… рассказывайте.
— Животные поначалу вели себя так же, как и другие крысы, спокойно. Однако через каких ни будь пять минут, они словно сошли с ума. Начали бегать по периметру клетки. Я подумал, что они встревожены. Крысы начали кричать, а через каких-то полминуты они все замолкли и встали на задние лапы. И вот тут…
— Что, профессор?
— Я такого еще никогда не встречал в поведении животных. Их действия были разумными. Они следили…
— Что значит, следили? За кем? — удивился майор.
— Они все следили за лаборантом, находящимся около клетки. Я предложил выйти из помещения и понаблюдать за крысами из маленького окна. Они не могли нас видеть. Крысы словно по невидимой команде начали бегать по периметру клетки и…
— Что?
— Они искали.
— Что искали?
— Они искали выход из клетки. Вы понимаете? Их действия были коллективными. Они все вместе, сообща начали грызть клетку в ее слабых местах.
— Думаете, это действие этого вещества? — поинтересовался Тарасов.
— Несомненно. Это было действие Ф1. Вероятно этот гормон воздействовал на центральную нервную систему крысы, в частности на кору головного мозга. Крысы стали разумными. Вот, что удивительно. Я не спал всю ночь, проводя эксперименты, один за другим. Мы поместили животных в клетку с их родичами, которые не были инфицированы препаратом Ф1.
— Так, и, что же произошло?
— Поначалу крысы принюхивались к чужакам, а затем они стали собираться в углу клетки. Через мгновение, крысы набросились на своих сородичей и через несколько минут уничтожили их всех. И это были тоже коллективные действия.
— Странно, если они стали разумными, то почему они уничтожили своих? Ведь те не представляли для них угрозы? — спросил майор Тарасов.
— На этот вопрос я не могу вам ответить. Возможно, им что-то не понравилось в поведении этих крыс. Необходимы еще опыты. А вот на счет угроз…
— Так, говорите.
— Мы провели еще один эксперимент. Перед клеткой инфицированных крыс мы посадили обычного кота. Это удивительно. Кот — это природный хищник. Его жертва — это крысы. Но, когда крысы начали яростно и, повторяю, коллективно бросаться на стенки клетки, пытаясь укусить кота, мне не показалось, что эти животные пища для кота, скорее наоборот. И наконец, самое главное.
— Я вас слушаю, — сказал Тарасов.
— Не прошло и часа с момента, как животным был введен препарат Ф1, как все крысы были мертвы. Симптомы смерти были аналогичные, что мы видели на немцах, которых вы нам доставили. Вот, пожалуй, и все. Документы вместе с результатами я передаю вам, — он протянул майору папку с бумагами.
— Профессор, что вы можете сказать об этом гормоне Ф1?
— Пока многое остается загадкой. Наша наука еще не продвинулась так далеко. Непонятно, как это вещество было синтезировано. Не один человеческий орган не производит его. Но, и природа его не искусственная. Ф1 действует на центральную нервную систему, животные от такого воздействия становятся разумнее и агрессивнее, возможно, не чувствуют боли и утомления. Вещество оказалось не устойчивым.
— Что значит, неустойчивым?
Это значит, что оно не постоянно в своем воздействии на внутренние органы. К тому же, непонятно, как и на какие органы оно воздействует. К сожалению, это все, что нам удалось выявить. Наши выводы у вас в документах, что я передал.
— Но ведь вы будете его дальше исследовать.
— Увы, это невозможно, — сказал профессор.
— Почему? — удивился майор.
— Я уже говорил, Ф1 неустойчиво. Гормон саморазрушается. Выполнив свою миссию, гормон самоликвидируется.
— Как это, не понимаю?