Кто-то из нас должен поговорить с ней.
— Мы совершим большую ошибку, если Уинн Коулс каким-то образом причастна к преступлениям. Не исключено, что она является лишь вдохновительницей, а исполнял кто-то другой.
— Я этому не верю, — заявила Делия.
— Вы когда-нибудь имели финансовые дела с Уинн Коулс? — спросил Диллон старателя.
— Никогда не слыхал о ней.
— Женщина, которая купила ранчо «Разбитое кольцо».
— Ах эта… Доходили слухи, но я ни разу с ней не встречался.
— А вы не получали денег на разработку россыпей от Пола Эмери?
— От этого надутого выскочки? Никогда!
— Ну что ж, — сказал Диллон после некоторых размышлений. — Я могу сходить к ней и спросить, хотя эта затея и представляется мне довольно наивной.
Есть, конечно, еще одна альтернатива: мы можем передать полученные сведения окружному прокурору.
Он располагает необходимыми ресурсами…
— Вы имеете в виду Бейкера? — проворчал Харли. — И он посадит меня за решетку за то, что я соврал, когда заявил, что не умею читать. Но клянусь вам: если я снова окажусь в тюрьме…
— Этот путь все равно никуда не годится, — успокоил старателя Диллон. — Бейкер настолько глубоко увяз в политике, что уже не в состоянии беспристрастно смотреть на вещи, если бы даже и хотел, хотя нет никакой уверенности, что он этого хочет. Мы не можем никому из них доверять. Шериф у Бейкера под каблуком, играет роль мальчика на побегушках.
Франк Фелан душой и телом предан Лему Саммису, а это дело, скорее всего, затрагивает интересы Лема. — Диллон собрал со стола свои бумаги, включая и конверт с адресом, написанным рукой Уинн Коулс, запихнул их в карман и, оттолкнув стул, поднялся. — Хорошо. Схожу к ней и попытаюсь выяснить.
— Я пойду с тобой. — Делия тоже встала.
— Нет, Дел, пожалуйста, не надо. Уинн Коулс будет более откровенной в разговоре с глазу на глаз, чем при свидетелях. Я должен идти один. А тебе следует сидеть дома и ждать Клару. И еще. Что вы теперь думаете делать, Харли?
— Как что? — удивился старатель. — Пойду в свою комнату. Куда приятнее, чем бесцельно шляться по проклятым тротуарам.
— А вы понимаете, что являетесь мишенью?
— Мишенью?
— Да, для пули. Джексон располагал уликой против убийцы Чарли Бранда, его застрелили и забрали записку. Руфуса Тоула… но вам, наверное, еще неизвестно, что с ним приключилось. Тоула убили по той же самой причине, что и Джексона. Вы единственный оставшийся в живых свидетель, который может представить хоть какое-то доказательство, изобличающее преступника. Вы видели листок и знакомы с содержанием записки. Убийце, вероятно, об этом известно.
Кто знает о том, что вы убедили окружного прокурора в своем неумении читать рукописные тексты?
— Понятия не имею.
— Так, может, вы не откажетесь еще немного пожить на этом свете?
— Вот уже около семидесяти лет я успешно копчу небо и пока не спешу в другой мир, — пробурчал Харли.
— В таком случае вам, на мой взгляд, следует остаться здесь, в доме. Наверху есть свободная кровать.
— Я должен остаться здесь? — изумился Харли, вставая. — В своей экипировке? Мне лучше, я полагаю, отправиться в собственную конуру.
— Мой автомобиль у дома. Я вас отвезу, — предложил Диллон.
— Нет необходимости, — твердо заявил Харли. — Предпочитаю ходить пешком.
— Как хотите, упрямый вы человек, — покачал головой Диллон и повернулся к Делии: — Постараюсь возвратиться как можно скорее. До ранчо Уинн Коулс сорок минут езды, это на тот случай, если я не найду ее в городе. От нее я приеду прямо к тебе.
— Пожалуйста, нигде не задерживайся, — попросила Делия, касаясь его рукой.
— Понимаю, Дел. Приложу все силы.
Диллон нежно поцеловал девушку. Явно сконфуженный, Скуинт Харли живо отвернулся, на его обветренных щеках проступила легкая краска смущения.
Глава 17
Открыв дверь, Лем Саммис вошел в двухэтажное деревянное здание и, пройдя пять шагов, остановился, всматриваясь в окружавших его со всех сторон животных и птиц: оленей, гусей, орлов, бурундуков, кроликов, лосей, медведей, кугуаров. Но все они были лишь набитыми опилками чучелами, а потому Лем Саммис, особенно не задерживаясь, проследовал в дальний конец обширного помещения, где за перегородкой наконец обнаружил того, кого искал.
— Я трижды посылал за вами, — проворчал Саммис.
Сидевший у рабочего стола Куинби Пеллетт поднял голову. За последние дни в волосах у него прибавилось седины и он сгорбился еще сильнее.
— А мне в высшей степени безразлично, — заявил он спокойно. — Посылайте хоть тысячу раз.
Послушайте, Куин, сердито проговорил Саммис, подходя ближе. — Вы всегда держались независимо. Ничего не имею против. Но когда мы сообща разрабатываем одну и ту же жилу, а в данном случае так оно и есть, то подобная позиция неуместна и от нее никому никакой пользы. Бейкер удерживает вашу племянницу в здании суда. Ему не удастся доказать, что я, или вы, или кто-то из наших родственников причастен к убийствам, но он может устроить большой скандал, прежде чем я сумею остановить его. Бейкер упорно копается в прошлом вашей сестры и, возможно, заново изучает обстоятельства ее смерти. Не оставляет он в покое и мою дочь Эми. Ворошит все, что так или иначе связано с личной жизнью и работой Чарли и Дана. Сейчас у него Клара. Сегодня утром он в течение двух часов допрашивал вас. Мне необходимо знать, что конкретно вы рассказали Бейкеру.
— Я не сказал ему ничего существенного.
— Но вы сидели у него битых два часа!
— Повторяю: я не сказал ему ничего существенного.
— Некоторое время при вашем разговоре с окружным прокурором присутствовал Франк Фелан. Я беседовал с ним.
— Если Франк сообщил вам, будто я доверил Бейкеру что-то такое, что ни вам, ни мне не хотелось бы предавать гласности, то он солгал. А на ваши приглашения я не откликнулся по очень простой причине: я больше ни с кем не хочу говорить на эту тему, даже с вами. И без того слишком много всяких разговоров.
— И слишком много стрельбы, Куин.
— Это я знаю не хуже вас.
— Вы ничего не говорили Бейкеру об Эми и Дане?
— Нет.
— И вы и впредь не станете ничего говорить?
— Не стану.
— Честное слово?
— Можете мне верить.
Около десяти секунд Саммис пристально смотрел на Пеллетта, затем молча повернулся и вышел.
Начальник полиции Франк Фелан выскочил из-за письменного стола и, приблизившись к трем городским детективам в штатском, вне себя от ярости заорал:
— Кретины несчастные! Разве я посылал вас искать иголку в стоге сена? Нет, вы должны были найти губернатора Вайоминга! Может, вас снабдить его фотографией? Мне наплевать, где он прячется или кто его прячет! Найдите его, и баста! Его хотят видеть Лем Саммис и Олли Невинс! Сколько я должен вам повторять, бестолковые обезьяны? Убирайтесь, пока я не сварил вас в кипящем масле!
Спотыкаясь и натыкаясь друг на друга, троица поспешила из кабинета.
— Что вам еще нужно? — рявкнул окружной прокурор Эд Бейкер.
На стоявшего перед ним Кена Чемберса, шерифа округа Силверсайд, грубый окрик не возымел никакого действия.
— Я пришел сообщить кое-что о Скупите Харли, — сказал он, по обыкновению растягивая слова.
— А что с ним?
— Я немного понаблюдал за ним. Недавно он побывал в доме сестер Бранд на Валкен-стрит.
— Ну и что из этого следует?
— Я подумал, что вам будет полезно знать. Он пробыл там более часа. Только недавно вернулся в свою комнату.
— И почему вы решили, что мне необходимо об этом знать?
— Черт возьми! — не выдержал Чемберс. — Неужели вас выбирали только затем, чтобы избавить от всяких хлопот? Если вас не интересует, зачем Скуинт ходил к сестрам Бранд…
— С кем он там встречался?
— Я не сопровождал его под ручку в дом.
Недовольно хмыкнув, Бейкер снял телефонную трубку и коротко с кем-то переговорил. Вскоре в кабинет вошел молодой рослый сотрудник, выглядевший изрядно усталым. Бейкер спросил: известно ли ему, где обитает Скуинт Харли, и тот ответил, что неизвестно.